Текст песни Тим Скоренко - Солдат
Просмотров
81
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Тим Скоренко - Солдат, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
То белой ватой облаков, то серым пеплом площадей
Пройдут печальные войска, пройдут усталые полки,
А ты посмотришь на толпу поющих женщин и детей,
Тебя пришедших провожать, и пот сотрёшь ребром руки.
Холодный ветер зашуршит бумажным выцветшим листком,
Возможно, маминым письмом, возможно, вестью от отца,
И обоснуется мигрень под тремингованным виском,
И отвернётся бог войны от постаревшего лица.
Пришла война, готовы сапоги.
Заточен штык, заряжен ППШ.
И ты в строю, а значит, не с руки
Идти, не в такт подошвами шурша.
Возможно, завтра будет бой, каких немало на веку,
Поскольку нечего терять, ты дашь согласие, и вот
Возьмёшь гранату и, сорвав осточертевшую чеку,
Предпримешь глупый экзерсис себя избавить от забот.
Ты навернёшься, как герой, с собой забрав тяжёлый танк,
По меньшей мере, чёрный дым увидишь вскользь сквозь щелку глаз.
Тебя случайно подберёт усталый старый маркитант,
Не даст исчезнуть в тишине и успокоиться не даст.
Покоя нет в иллюзии его,
Вокруг толпа и красные цветы,
Перебинтован туго твой живот,
Всего лишь шаг до ордены Звезды.
Белеет мел на потолке, из радиолы льётся СМИ,
Бормочет кто-то у стены, болит нога, которой нет,
Ты просишь дать глоток воды, и медсестра с лицом Жасмин
Красива так, как может быть лишь для солдата на войне.
Вернувшись гостем в отчий дом, ты ляжешь в тёплую постель
И, наплевавшись в потолок, возненавидишь тишину,
Поскольку смерти равносильно нахожденье в темноте,
И ты захочешь возвратиться, возвратиться на войну.
Вломиться в бой, ворваться, вознестись,
Поймав шрапнель горячей головой,
Сглотнуть нектар, похожий на пастис,
И крикнуть Богу: «Отче, я же свой!»
Опухнут веки от вина, отяжелеет голова,
А за окном в безумный мир счастливых лиц калейдоскоп,
И суета твоих идей не облекается в слова,
Поскольку рот опять забит каким-то лакомым куском.
Так пролетит немало зим, но запоёт опять труба,
Опять весёлый барабан проснётся дробью у виска,
Когда, печатая шаги, по холодеющим губам
Пройдут печальные полки, пройдут усталые войска.
И ты пойдёшь, за ними встанешь в ряд,
Возьмёшь ружьё и присобачишь штык.
Пусть ошибётся доктор, говоря,
Что тот старик в постели — это ты.
Пусть ошибётся доктор, говоря,
Что тот старик в постели — это ты.
Пройдут печальные войска, пройдут усталые полки,
А ты посмотришь на толпу поющих женщин и детей,
Тебя пришедших провожать, и пот сотрёшь ребром руки.
Холодный ветер зашуршит бумажным выцветшим листком,
Возможно, маминым письмом, возможно, вестью от отца,
И обоснуется мигрень под тремингованным виском,
И отвернётся бог войны от постаревшего лица.
Пришла война, готовы сапоги.
Заточен штык, заряжен ППШ.
И ты в строю, а значит, не с руки
Идти, не в такт подошвами шурша.
Возможно, завтра будет бой, каких немало на веку,
Поскольку нечего терять, ты дашь согласие, и вот
Возьмёшь гранату и, сорвав осточертевшую чеку,
Предпримешь глупый экзерсис себя избавить от забот.
Ты навернёшься, как герой, с собой забрав тяжёлый танк,
По меньшей мере, чёрный дым увидишь вскользь сквозь щелку глаз.
Тебя случайно подберёт усталый старый маркитант,
Не даст исчезнуть в тишине и успокоиться не даст.
Покоя нет в иллюзии его,
Вокруг толпа и красные цветы,
Перебинтован туго твой живот,
Всего лишь шаг до ордены Звезды.
Белеет мел на потолке, из радиолы льётся СМИ,
Бормочет кто-то у стены, болит нога, которой нет,
Ты просишь дать глоток воды, и медсестра с лицом Жасмин
Красива так, как может быть лишь для солдата на войне.
Вернувшись гостем в отчий дом, ты ляжешь в тёплую постель
И, наплевавшись в потолок, возненавидишь тишину,
Поскольку смерти равносильно нахожденье в темноте,
И ты захочешь возвратиться, возвратиться на войну.
Вломиться в бой, ворваться, вознестись,
Поймав шрапнель горячей головой,
Сглотнуть нектар, похожий на пастис,
И крикнуть Богу: «Отче, я же свой!»
Опухнут веки от вина, отяжелеет голова,
А за окном в безумный мир счастливых лиц калейдоскоп,
И суета твоих идей не облекается в слова,
Поскольку рот опять забит каким-то лакомым куском.
Так пролетит немало зим, но запоёт опять труба,
Опять весёлый барабан проснётся дробью у виска,
Когда, печатая шаги, по холодеющим губам
Пройдут печальные полки, пройдут усталые войска.
И ты пойдёшь, за ними встанешь в ряд,
Возьмёшь ружьё и присобачишь штык.
Пусть ошибётся доктор, говоря,
Что тот старик в постели — это ты.
Пусть ошибётся доктор, говоря,
Что тот старик в постели — это ты.
That white wool clouds, then gray ash squares
Sad troops will pass, tired regiments will pass,
And you look at the crowd of singing women and children
You come to see off, and sweat rub off edge of the hand.
The cold wind rustles a faded paper sheet
Perhaps my mother's letter, perhaps a message from my father,
And migraine settles under the templated temple,
And the god of war will turn away from the aged face.
The war has come, the boots are ready.
Sharpened bayonet charged PCA.
And you're in the ranks, which means, not from your hand
Go, not in time with the soles of rustling.
Maybe tomorrow there will be a fight, of which there are quite a few,
Since there is nothing to lose, you agree, and
You take a grenade and, tearing off a sick drink,
Make a stupid exercise to get rid of worries.
You will make it like a hero, taking a heavy tank with you,
At the very least, black smoke will be seen casually through the slit of the eyes.
You will be accidentally picked up by a tired old wisher,
It will not let disappear in silence and will not calm down.
Peace is not in its illusion,
Around the crowd and red flowers,
Bandaged tight your belly,
Just a step up to the Order of the Star.
The chalk is white on the ceiling;
Mumbles someone against the wall, leg pain, which is not,
You ask for a sip of water, and a nurse with Jasmine’s face
Beautiful as can only be for a soldier in a war.
Returning as a guest to his father's house, you lie in a warm bed.
And, having spat in a ceiling, you will hate silence,
Since death is like being in the dark,
And you want to come back, go back to war.
Break into battle, break in, ascend,
Catching shrapnel with a hot head,
Swallow nectar, similar to pastis,
And shout to God: “Father, I am mine!”
The eyelids will swell up from wine, the head becomes heavy
And outside the window into the crazy world of happy faces is a kaleidoscope,
And the fuss of your ideas is not clothed in words,
As the mouth is again clogged with some tidbit.
So it will fly a lot of winters, but the pipe will start singing again,
Again the cheerful drum will wake up at the temple,
When typing footsteps over cold lips
Sad regiments will pass, tired troops will pass.
And you go, you stand in a row,
You take a gun and attach a bayonet.
Let the doctor make a mistake, saying
That old man in bed is you.
Let the doctor make a mistake, saying
That old man in bed is you.
Sad troops will pass, tired regiments will pass,
And you look at the crowd of singing women and children
You come to see off, and sweat rub off edge of the hand.
The cold wind rustles a faded paper sheet
Perhaps my mother's letter, perhaps a message from my father,
And migraine settles under the templated temple,
And the god of war will turn away from the aged face.
The war has come, the boots are ready.
Sharpened bayonet charged PCA.
And you're in the ranks, which means, not from your hand
Go, not in time with the soles of rustling.
Maybe tomorrow there will be a fight, of which there are quite a few,
Since there is nothing to lose, you agree, and
You take a grenade and, tearing off a sick drink,
Make a stupid exercise to get rid of worries.
You will make it like a hero, taking a heavy tank with you,
At the very least, black smoke will be seen casually through the slit of the eyes.
You will be accidentally picked up by a tired old wisher,
It will not let disappear in silence and will not calm down.
Peace is not in its illusion,
Around the crowd and red flowers,
Bandaged tight your belly,
Just a step up to the Order of the Star.
The chalk is white on the ceiling;
Mumbles someone against the wall, leg pain, which is not,
You ask for a sip of water, and a nurse with Jasmine’s face
Beautiful as can only be for a soldier in a war.
Returning as a guest to his father's house, you lie in a warm bed.
And, having spat in a ceiling, you will hate silence,
Since death is like being in the dark,
And you want to come back, go back to war.
Break into battle, break in, ascend,
Catching shrapnel with a hot head,
Swallow nectar, similar to pastis,
And shout to God: “Father, I am mine!”
The eyelids will swell up from wine, the head becomes heavy
And outside the window into the crazy world of happy faces is a kaleidoscope,
And the fuss of your ideas is not clothed in words,
As the mouth is again clogged with some tidbit.
So it will fly a lot of winters, but the pipe will start singing again,
Again the cheerful drum will wake up at the temple,
When typing footsteps over cold lips
Sad regiments will pass, tired troops will pass.
And you go, you stand in a row,
You take a gun and attach a bayonet.
Let the doctor make a mistake, saying
That old man in bed is you.
Let the doctor make a mistake, saying
That old man in bed is you.