Из окон придворцовая площадь видна,
Где стреляет по людям гвардейский патруль,
А в покоях моих, как всегда, тишина:
Ни восторженных криков, ни посвиста пуль.
Только плеск серебристой фонтанной воды,
Трепетанье мошки в белизне фонарей…
…Под гимнастом безумствует площадь Звезды,
Оружейник угрюм в окруженьи зверей.
То ли свечи коптят, то ли воздух так спёрт,
Что они не хотят разгораться в костёр,
И смеётся толстяк в окружении морд,
А в последних вестях разъярённый народ,
Значит, некуда деться!
Я боюсь тишины: cлишком страшные сны
В тишине мне видны: это чувство вины
Меня душит и жмёт, точно рыба об лёд,
Это бьётся моё, это бьётся моё
Железное сердце!
В отдалении что-то беззвучно горит,
Но тяжёлая дверь заперта на замок.
Гениальный учёный Гаспар Арнери
Ремонтирует девочку-куклу Суок.
Она будет лукаво смеяться и петь
И рассказывать сказки про жизнь в нищете…
…Оружейник в зверинце сидит, как медведь,
А гимнаст с каждым шагом всё ближе к Звезде.
И горят небеса за решёткой окна —
Подними паруса, золотая весна!
Я восстал бы и сам, только грош мне цена,
И внутри колеса, точно белка, без сна,
Мне придётся вертеться.
Недвижимы уста, а внутри пустота
Постоянно живёт, и упрямо клюёт
В болевые места резкий тик, громкий так —
Это бьётся моё, это бьётся моё
Железное сердце!
А на самом-то деле все тайны веков
Я постиг в изолированной детской своей:
Разобьётся гимнаст в разноцветном трико,
Не уйдёт оружейник из цепких когтей.
Я не знаю, запомню ли я имена,
Но их лица всегда остаются со мной,
Ибо знаю: придут и мои времена,
И я тоже восстану однажды весной.
Посмотри на меня, заводная сестра:
Колокольцы звенят у лесного костра,
А деревья шумят, мол, пора, брат, пора —
Так взнуздай же коня прямо завтра с утра —
Флаги к небу взметнутся!
Я теперь за собой оставляю гробы,
Мне неведом покой — это игры судьбы —
Млечный путь, волчий вой и раскаты стрельбы,
Я давно позабыл, что когда-то я был
Наследником Тутти.
Железное сердце!
From the windows of the courtyard area is visible,
Where the Guard Patrol shoots at people,
And in my chambers, as always, silence:
No enthusiastic screams, no bullets.
Only splash of silvery fountain water,
Fluttering midges in the whiteness of lanterns ...
... Under the gymnast the Star Square is mad,
Gunsmith gloomy surrounded by animals.
Whether the candles are smoked, or the air is so stale,
What they do not want to flare up in the fire,
And the fat man laughs, surrounded by muzzles,
And in the last news an enraged people,
So, nowhere to go!
I fear silence: too terrible dreams
In silence I can see: this feeling of guilt
It strangles and presses me like fish on ice
It beats mine, it beats mine
Iron heart!
In the distance, something silently burns,
But the heavy door is locked.
Brilliant scientist Gaspar Arneri
Repair girl doll Suok.
She will laugh slyly and sing
And telling tales about life in poverty ...
... A gunsmith in the zoo sits like a bear
A gymnast with every step closer and closer to the Star.
And the heavens are burning behind the bars of the window -
Raise the sails, golden spring!
I would have rebelled myself, only worthless to me,
And inside the wheel, like a squirrel, without sleep,
I have to spin.
Immovable lips and inside emptiness
Constantly lives and stubbornly bites
In places of pain a sharp tick, loud so -
It beats mine, it beats mine
Iron heart!
And in fact, all the secrets of the ages
I comprehended in an isolated nursery of mine:
A gymnast will break up in a colorful tights
Do not leave gunsmith tenacious claws.
I don't know if I will remember the names,
But their faces always stay with me,
For I know: my times will come,
And I, too, will rise once in the spring.
Look at me, sister clock:
The bells ringing at the forest fire,
And the trees are noisy, they say, it's time, brother, it's time -
So knight the horse right tomorrow morning.
Flags to the sky will shoot up!
I now leave the coffins behind me,
I have no peace - this is the game of fate -
The Milky Way, the wolf howl and the rumble of shooting,
I have long forgotten that once I was
Heir to Tutti.
Iron heart!