На твоем лице я увидела сегодня чужое лицо,
Будто бы ты превратился в двое разных близнецов.
На тебя теперь смотрят другие, другая, как на родного.
Я – как на излечившегося больного.
Мне твоя физиономия, до крови заученная,
Иногда улыбающаяся левым краешком губы, иногда измученная,
Все ее черты,
Все, что вообще есть ты,
Заставляет меня дергаться, биться в конвульсиях;
Я молюсь и в ту же секунду я богохульствую,
Я бросаюсь в огонь и сразу же его тушу.
Я себя так люблю, что сама и душу.
Оставляю пустую тушу
И выскребываю душу.
Я уже превратилась в чертову мазохистку,
Потому что листаю пустую переписку,
Потому что ищу среди строк фотографии,
Восстанавливаю отрывки нашей биографии.
У тебя почти затянулась рана, а я свою ковыряю,
Ты уже мне не веришь, а я доверяю
Всему, что ты только скажешь.
И зная, что этим запросто меня размажешь,
Просто молчишь.
И больше ко мне не стучишь.
I saw someone else’s face on your face today,
As if you had turned into two different twins.
Others now look at you, the other, as at home.
I am like a cured patient.
I’m your physiognomy, memorized to the blood,
Sometimes smiling at the left edge of her lip, sometimes exhausted,
All her features
All that you are at all
Makes me twitch, convulse;
I pray and in the same second I blaspheme
I rush into the fire and immediately extinguish it.
I love myself so much that I myself am a soul.
I leave an empty carcass
And scraping out the soul.
I've already turned into a damn masochist
Because I'm flipping through empty correspondence,
Because I’m looking among the lines of photography,
Restoring fragments of our biography.
You almost healed the wound, and I pick my
You don’t believe me, but I trust
All that you just say.
And knowing that it’s easy to smear me with this,
Just keep quiet.
And you don’t knock on me anymore.