Мой конь притомился, стоптались мои башмаки.
Куда же мне ехать, скажите мне, будьте добры?
Вдоль красной реки моя, радость, вдоль красной реки,
До синей горы, моя радость, до синей горы.
А где ж та гора, та река, притомился мой конь.
Скажите пожалуйста, как мне проехать туда?
На ясный огонь, моя радость, на ясный огонь.
Езжай на огонь, моя радость, найдешь без труда.
Но где же тот ясный огонь, почему не горит?
Сто лет подпираю я небо ночное плечом.
Фонарщик был должен зажечь, но фонарщик тот спит.
Фонарщик тот спит, моя радость, а я ни при чем.
И снова он едет один, без дороги, во тьму.
Куда же он едет, ведь ночь подступила к глазам?
Ты что потерял, моя радость, кричу я ему.
А он отвечает, ах, если бы я знал это сам.
My horse was tired, my shoes were worn out.
Where should I go, tell me, please?
Along the red river is my joy, along the red river,
To blue mountains, my joy, to blue mountains.
And where is that mountain, that river, my horse is tired?
Tell me please, how can I get there?
On a clear fire, my joy, on a clear fire.
Go to the fire, my joy, you will find without difficulty.
But where does that clear fire, why not burn?
For a hundred years, I propped up the night sky with my shoulder.
The lamplighter should have ignited, but the lamplighter is asleep.
The lamplighter is sleeping, my joy, and I have nothing to do with it.
And again he goes alone, without a road, into darkness.
Where is he going, because the night has risen to his eyes?
What have you lost, my joy, I scream to him.
And he answers, oh, if I knew it myself.