мне снился сон
без повода веского
про гуляющего по невскому
маяковского.
с короткой,
без воска,
причёскою.
в сносной
одёжке, но скорей
вида неброского:
не в обносках, но
и не в оскара
красной скользкою
дорожки ковровой стилистике -
лоска там
поболее, чем
в маяковском:
да,
чистеньком.
но без изыска, дам
гулящих манящего
искоркой
золотого зажима
на галстуке,
что взором охотничьим
высмотрен,
или же быстренькой
машиной, страуса
скоростью истово
наделяющей дам-волчиц,
в плане голов
исчезновения быстрого.
и дальшейшей утраты лиц.
сражённый различиями
социальными,
поэт встал на миг
посреди толпы.
дальний вид
открывал торговых
центров хрустальный щит,
сквозь который лишь
денег кинжал летит.
денег нет в постранстве кармана плоского.
а кинжал - оказался вдруг.
он как в масло вошёл в маяковского
от его же рук.
испарилось тело великого.
я проснулся, покинув сон.
мыл лицо, пил вино. но лик его
ещё долго сквозил во всём.
I was having a dream
without reason
walking along the Neva
Mayakovsky.
with a short,
without wax,
hair.
in tolerable
odyozhke, but rather
kind of low-key:
not in reaping, but
and not in Oscar
red slippery
paths carpet stylistics -
gloss there
more than
in the Mayakovsky:
Yes,
clean.
but without finding, ladies
walking enticing
sparks
golden clamp
on a tie,
that the gaze of a hunter
looked,
or fast
machine, ostrich
speed
empowering ladies-wolves,
in the goals
disappearance rapid.
and the further loss of persons.
devoured by differences
social,
the poet stood up for a moment
in the middle of the crowd.
far view
opened trading
centers crystal shield,
through which only
money, the dagger flies.
There is no money in the space of the pocket of the flat.
and the dagger - was suddenly.
he went into the butterfly like an oil
from his own hands.
the body of the great one has evaporated.
I woke up, having left a dream.
washed his face, drank wine. but his face
still for a long time skvozil in everything.