Weary with toil, I haste me to my bed,
The dear repose for limbs with travel tired;
But then begins a journey in my head
To work my mind, when body's work's expired:
For then my thoughts, from far where I abide,
Intend a zealous pilgrimage to thee,
And keep my drooping eyelids open wide,
Looking on darkness which the blind do see:
Save that my soul's imaginary sight
Presents thy shadow to my sightless view,
Which, like a jewel hung in ghastly night,
Makes black night beauteous, and her old face new.
Lo! thus, by day my limbs, by night my mind,
For thee, and for myself, no quiet find.
Утомленный трудом, я тороплю меня на кровать,
Уважаемый отдых для конечностей с утомленным путешествием;
Но потом начинается путешествие в мою голову
Чтобы работать, когда работа тела истекло:
Ибо тогда мои мысли, издалека, где я пребываю,
Представьте себе ревностное паломничество к тебе,
И держите мои опущенные веки широко открытыми,
Глядя на темноту, которую слепые видят:
Сохраните воображаемое зрелище моей души
Представляет тень твоей невидящей точке зрения,
Который, как драгоценный камень, висевший в ужасной ночи,
Делает черную ночь прекрасной, и ее старое лицо новое.
Lo! таким образом, днем мои конечности, ночью мой разум,
Для тебя и для меня нет спокойной находки.