Растоптаны тьмой статуи древние, лики забытые.
Холод ночной мечется ветром сквозь камни могильные.
Лунная твердь слепит сиянием, след освещая того,
Кто призвал смерть песней молитв диких волчьих стай.
Плотская блажь- дитя человеческой похоти,
Морем услад льется по землям порока.
Плотская блажь - растущее древо бесплодное.
Каменный страж у трона слепого экстаза.
Взгляд мертвеца - бездна пустынная, пламя погасшее.
Раб или царь, падалью ляжет, червями кишащею.
В царстве ночном вспыхнет агония хриплыми стонами.
Зыбким песком жизни нектар поглотив.
Траурный сон духов закованных, вонь источающих,
Скорбью рожден - дланью печали всепоглощающей.
Груды костей сложил на алтарь ты в храме безумия.
Скользких червей вскормил соком тлеющей плоти.
Плотская блажь - дитя человеческой похоти,
Морем услад разлилась по землям порока.
Плотская блажь- растущее древо бесплодное.
Грозный палач, поднявший свой ржавый топор.
Trampled by the darkness statues of the ancient, faces forgotten.
The cold of the night is torn by the wind through the grave stones.
Moonlight blinding radiance, trail illuminating that
Who called the death song of the prayers of wild wolf packs.
The carnal blessing of human lust,
The sea of joy flows through the lands of vice.
Carnal whim - a growing fruitless tree.
Stone guard at the throne of blind ecstasy.
The dead man’s gaze is a desert abyss, the flame is extinguished.
A slave or a king, will fall down carrion, worm-infested.
In the kingdom of the night agony will erupt with hoarse moans.
The unsteady sand of life swallowed nectar.
Funeral sleep spirits chained, smelly exuding,
Born in sorrow - with the hand of all-consuming sadness.
Piles of bones laid on the altar you in the temple of madness.
Slippery worms nourished the juice of smoldering flesh.
Carnal whim - a child of human lust,
The sea of pleasure spread over the lands of vice.
The carnal blessed growing tree is barren.
Terrible executioner who raised his rusty ax.