Зачем на запястье браслет,
И цепь золотая на шее,
Когда ничего больше нет,
И права иметь не имеешь.
Свои же, устроившись ловко,
Твердят: отошло Воровское.
А он, - Вы, братва, не с Петровки?
Уж, больно хороните скоро.
Конечно, иметь мог и он,
И дом, и жену на перине,
Когда бы не принял Закон,
Который по совести принял.
Свои же, устроившись ловко,
Твердят: отошло Воровское.
А он, - Вы, братва, не с Петровки?
Уж, больно хороните скоро.
Он мог бы в правительство, аж,
Он мог бы писать даже гимны,
Когда бы другой был кураж,
Когда бы родился другим он.
Свои же, устроившись ловко,
Твердят: отошло Воровское.
А он, - Вы, братва, не с Петровки?
Уж, больно хороните скоро.
На фотке в кармане дружок,
Распятье - наколка на коже:
Надежда - когда-нибудь Бог
Заметит и, может, поможет.
Свои же, устроившись ловко,
Твердят: отошло Воровское.
А он, - Вам, братва, на Петровку,
А мне - по делам до Ростова.
Why is there a bracelet on the wrist,
And a gold chain around my neck
When nothing else is there
And you have no right.
Their own, having settled down deftly,
They say: Vorovskoe has departed.
And he - you, lads, not from Petrovka?
Already, it hurts to bury soon.
Of course, he could have,
And the house and the wife on the featherbed,
Whenever you accept the Law,
Which conscientiously accepted.
Their own, having settled down deftly,
They say: Vorovskoe has departed.
And he - you, lads, not from Petrovka?
Already, it hurts to bury soon.
He could go to the government, already,
He could even write hymns
Whenever there was another courage,
When he was born different.
Their own, having settled down deftly,
They say: Vorovskoe has departed.
And he - you, lads, not from Petrovka?
Already, it hurts to bury soon.
In the photo in your pocket, a friend
Crucifix - tattoo on the skin:
Hope Is Someday God
He will notice and maybe help.
Their own, having settled down deftly,
They say: Vorovskoe has departed.
And he, - to you, lads, to Petrovka,
And for me - on business to Rostov.