На себя махну рукой,Заживу неторопливо,
Справлю домик над рекой,Чтоб в окно глазела ива,
Чтоб с реки по вечерам Пел гудочек парохода,
Что бы с другом по сто грамм В честь начала ледохода.
На себя махну рукой,Заживу, как леший в чаще,
Не с московскою хандрой,А с тоскою настоящей.
Не сыскать за бездорожьем Избы серые рядами,
Бабы там – мороз по коже,Как сольются голосами.
На года махну рукой,Выпью мудрости лекарство,
Стану грустный и седой,С бородою Эклизиаста.
И когда завоют вьюги,В дымоходах домовые,
Торжествующие дубы Усмирят мне мысли злые.
On myself I'll wave my hand, I'll heal unhurriedly,
I'll take a house over the river, So that the willow's eye could see through the window,
So that from the river in the evenings The horn of the steamer sang,
What would a friend for a hundred grams in honor of the beginning of the ice drift.
On myself I'll wave my hand, I'll heal, like a dog in a thicket,
Not with Moscow's melancholy, And with longing present.
Do not find out for lack of roads Out of gray rows in rows,
The women there - the frost on the skin, How to merge with voices.
For a year I'll wave my hand, I'll drink medicine,
I will become sad and gray, With the beard of Eklisiast.
And when the snowstorms start, In the chimneys,
Triumphant oaks Smooth thoughts to me.