Паровозный тупик,
Скуратово.
Память светлая, вечный покой.
Девятнадцатый век,
до двадцатого —
через рельсы — подать рукой.
Паровозы молчат как статуи,
наработались дочерна,
не шлагбаумы полосатые,
а бурьян один — из окна!
Мы картошечку в топке жарили,
угощались ей, не соля.
Вы когда-нибудь кочегарили?
Я-то много сожрал угля.
Машинист говорил: спасибочко! —
поддувало открыв с золой,
и была мне его улыбочка
выше ордена похвалой.
Что запомнится, что покажется,—
перепутались времена,
и бежит за мной, не отвяжется
девятнадцатый век — война.
(М.И.Танич)
Steamed impasse,
Skuratovo.
Memory is bright, eternal peace.
The nineteenth century,
Until the twentieth -
Through the rails - give a hand.
The steam locomotives are silent like statues,
The subsidiary has been developed
not striped barriers,
And there is only one weed - from the window!
We fried potatoes in the furnace,
They treated to her, not salt.
Have you ever stalemate?
I gobbled up a lot of coal.
The driver said: Thank you! -
Dranded opening with ash,
And I was his smile
Above the order of praise.
What will be remembered, what will seem, -
Times are mixed up
And he runs after me, he won't get off
The nineteenth century is a war.
(M.I. Tanich)