К девяноста годам я растерял всех соратников и друзей
И квартиру любимой девчонки переделали в дом-музей
И пусть неплохая пенсия согревает мой кошелек
Но она не спасает от времени сердца гаснущий уголек
Ведь теперь - старость
Теперь - старость!
Все ребята, с которыми я привык пить, нашли свой последний приют
И теперь и ко мне тоже хочет приплыть смерти холодный спрут
Смерть - ты фашистская гадина, но сражаться с тобою нет сил
А когда-то я так презирал тебя, что белый свет был не мил
А теперь - старость
Теперь - старость!
А иногда мне, придурку, кажется, что я снова стал быстрым как рысь,
И мы вновь улетаем с тобою в запрещенную кем-то высь,
Но я один как правитель Рима, пропивший свой Колизей,
К девяноста годам я растерял всех соратников и друзей!
И теперь наступила старость.
Теперь наступила старость.
Старость.
Старость.
By the age of ninety, I had lost all my associates and friends
And the apartment of the beloved girl was remade into a house-museum
And let a good pension warm my wallet
But she does not save the dying coal from the time of her heart
Cause now is old age
Now - old age!
All the guys I'm used to drinking with have found their last refuge
And now the cold octopus also wants to sail to me too
Death - you are a fascist reptile, but there is no strength to fight you
And once I despised you so much that the white light was not nice
And now - old age
Now - old age!
And sometimes to me, moron, it seems that I again became fast as a lynx,
And we again fly away with you into the heights forbidden by someone,
But I'm alone as the ruler of Rome, having drunk his Colosseum,
By ninety years, I had lost all my associates and friends!
And now old age has come.
Now old age has come.
Old age.
Old age.