Текст песни Сергуня - Мне сегодня хочется очень из окошка луну обоссать
Просмотров
858
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Сергуня - Мне сегодня хочется очень из окошка луну обоссать, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Не каждый умеет петь,
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.
Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.
Я нарочно иду нечесаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потемках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы,
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.
Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон ольхи,
Что где-то у меня живут отец и мать,
Которым наплевать на все мои стихи,
Которым дорог я, как поле и как плоть,
Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.
Они бы вилами пришли вас заколоть
За каждый крик ваш, брошенный в меня.
Бедные, бедные крестьяне!
Вы, наверно, стали некрасивыми,
Так же боитесь бога и болотных недр.
О, если б вы понимали,
Что сын ваш в России
Самый лучший поэт!
Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,
Когда босые ноги он в лужах осенних макал?
А теперь он ходит в цилиндре
И лакированных башмаках.
Но живет в нем задор прежней вправки
Деревенского озорника.
Каждой корове с вывески мясной лавки
Он кланяется издалека.
И, встречаясь с извозчиками на площади,
Вспоминая запах навоза с родных полей,
Он готов нести хвост каждой лошади,
Как венчального платья шлейф.
Я люблю родину.
Я очень люблю родину!
Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.
Приятны мне свиней испачканные морды
И в тишине ночной звенящий голос жаб.
Я нежно болен вспоминаньем детства,
Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.
Как будто бы на корточки погреться
Присел наш клен перед костром зари.
О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,
Карабкаясь по сучьям, воровал!
Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?
По-прежнему ль крепка его кора?
А ты, любимый,
Верный пегий пес?!
От старости ты стал визглив и слеп
И бродишь по двору, влача обвисший хвост,
Забыв чутьем, где двери и где хлев.
О, как мне дороги все те проказы,
Когда, у матери стянув краюху хлеба,
Кусали мы с тобой ее по разу,
Ни капельки друг другом не погребав.
Я все такой же.
Сердцем я все такой же.
Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.
Стеля стихов злаченые рогожи,
Мне хочется вам нежное сказать.
Спокойной ночи!
Всем вам спокойной ночи!
Отзвенела по траве сумерек зари коса...
Мне сегодня хочется очень
Из окошка луну обоссать...
Синий свет, свет такой синий!
В эту синь даже умереть не жаль.
Ну так что ж, что кажусь я циником,
Прицепившим к заднице фонарь!
Старый, добрый, заезженный Пегас,
Мне ль нужна твоя мягкая рысь?
Я пришел, как суровый мастер,
Воспеть и прославить крыс.
Башка моя, словно август,
Льется бурливых волос вином.
Я хочу быть желтым парусом
В ту страну, куда мы плывем.
1920
Не каждому дано яблоком
Падать к чужим ногам.
Сие есть самая великая исповедь,
Которой исповедуется хулиган.
Я нарочно иду нечесаным,
С головой, как керосиновая лампа, на плечах.
Ваших душ безлиственную осень
Мне нравится в потемках освещать.
Мне нравится, когда каменья брани
Летят в меня, как град рыгающей грозы,
Я только крепче жму тогда руками
Моих волос качнувшийся пузырь.
Так хорошо тогда мне вспоминать
Заросший пруд и хриплый звон ольхи,
Что где-то у меня живут отец и мать,
Которым наплевать на все мои стихи,
Которым дорог я, как поле и как плоть,
Как дождик, что весной взрыхляет зеленя.
Они бы вилами пришли вас заколоть
За каждый крик ваш, брошенный в меня.
Бедные, бедные крестьяне!
Вы, наверно, стали некрасивыми,
Так же боитесь бога и болотных недр.
О, если б вы понимали,
Что сын ваш в России
Самый лучший поэт!
Вы ль за жизнь его сердцем не индевели,
Когда босые ноги он в лужах осенних макал?
А теперь он ходит в цилиндре
И лакированных башмаках.
Но живет в нем задор прежней вправки
Деревенского озорника.
Каждой корове с вывески мясной лавки
Он кланяется издалека.
И, встречаясь с извозчиками на площади,
Вспоминая запах навоза с родных полей,
Он готов нести хвост каждой лошади,
Как венчального платья шлейф.
Я люблю родину.
Я очень люблю родину!
Хоть есть в ней грусти ивовая ржавь.
Приятны мне свиней испачканные морды
И в тишине ночной звенящий голос жаб.
Я нежно болен вспоминаньем детства,
Апрельских вечеров мне снится хмарь и сырь.
Как будто бы на корточки погреться
Присел наш клен перед костром зари.
О, сколько я на нем яиц из гнезд вороньих,
Карабкаясь по сучьям, воровал!
Все тот же ль он теперь, с верхушкою зеленой?
По-прежнему ль крепка его кора?
А ты, любимый,
Верный пегий пес?!
От старости ты стал визглив и слеп
И бродишь по двору, влача обвисший хвост,
Забыв чутьем, где двери и где хлев.
О, как мне дороги все те проказы,
Когда, у матери стянув краюху хлеба,
Кусали мы с тобой ее по разу,
Ни капельки друг другом не погребав.
Я все такой же.
Сердцем я все такой же.
Как васильки во ржи, цветут в лице глаза.
Стеля стихов злаченые рогожи,
Мне хочется вам нежное сказать.
Спокойной ночи!
Всем вам спокойной ночи!
Отзвенела по траве сумерек зари коса...
Мне сегодня хочется очень
Из окошка луну обоссать...
Синий свет, свет такой синий!
В эту синь даже умереть не жаль.
Ну так что ж, что кажусь я циником,
Прицепившим к заднице фонарь!
Старый, добрый, заезженный Пегас,
Мне ль нужна твоя мягкая рысь?
Я пришел, как суровый мастер,
Воспеть и прославить крыс.
Башка моя, словно август,
Льется бурливых волос вином.
Я хочу быть желтым парусом
В ту страну, куда мы плывем.
1920
Not everyone can sing,
Not everyone is given an apple
Fall to others feet.
This is the greatest confession,
Who profess a bully .
I purposely go unkempt ,
With a head like a kerosene lamp , on his shoulders.
Your souls leafless autumn
I like to cover in the dark .
I like it when stones battle
Fly to me as hail burp thunderstorms
I just firmly shake hands then
After swinging my hair bubble.
So well then I remember
Overgrown Pond and raucous ringing alder,
That somewhere in my living father and mother,
Who do not care at all my poems
Which roads I , as a field , and as flesh ,
As the rain that spring loosens green.
They would come to forks to stab you
For every cry of your thrown at me.
Poor, poor peasants !
You probably have become ugly ,
Just afraid of God and marsh interior.
Oh, if you knew
What is your son in Russia
The best poet !
You only weapon for the life of his heart indeveli ,
When he bare feet in puddles autumn Macao?
Now he walks in the cylinder
And varnished shoes.
But lives in it the same enthusiasm vpravki
Village bully .
Each cow with a butcher's shop signs
He bows from afar.
And , meeting with cabbies in the square,
Remembering the smell of manure from their native fields ,
He is ready to carry the tail of each horse ,
As a wedding dress train.
I love their homeland.
I very much like home !
Although there is sadness in her willow -rusty.
Pleasing me pigs stained muzzle
And in the silence of the night ringing voice of toads.
I gently ill recollection of childhood,
April night I dream Khmara and feed.
As if to squat to get warm
Our maple sat by the fire of dawn .
Oh, how I it eggs from the nests of crows,
Clambering on twigs , stole !
All the same , he is my only weapon now , from the top of the green ?
Still only weapon strong his bark ?
But you, beloved ,
Faithful piebald dog ?!
Old age did you become blind vizgliv
And wander around the yard , dragging tail sagged ,
Forgetting flair , where the doors and where the barn .
Oh, how dear to me all the mischief ,
When the mother styanuv loaf of bread,
We're biting her on time ,
Not a bit of each other not to bury .
I'm still the same .
My heart is still the same .
As cornflowers in the rye , blooming in the face of the eye.
Stelya poems zlachenye matting ,
I want to tell you dearly .
Good night!
You all a good night !
Rung on the grass dusk dawn Spit ...
Today I want to very
Piss out of the window the moon ...
Blue light, so blue !
In this blue even die not sorry.
Well, then, that I seem cynical ,
Trailers for ass lantern !
Good old , jaded Pegasus
Eh I need your soft trot ?
I came as a severe master ,
Sing and glorify rats.
My noggin like August
Pouring wine roiling hair .
I want to be a yellow sail
In the country where we are sailing .
1920
Not everyone is given an apple
Fall to others feet.
This is the greatest confession,
Who profess a bully .
I purposely go unkempt ,
With a head like a kerosene lamp , on his shoulders.
Your souls leafless autumn
I like to cover in the dark .
I like it when stones battle
Fly to me as hail burp thunderstorms
I just firmly shake hands then
After swinging my hair bubble.
So well then I remember
Overgrown Pond and raucous ringing alder,
That somewhere in my living father and mother,
Who do not care at all my poems
Which roads I , as a field , and as flesh ,
As the rain that spring loosens green.
They would come to forks to stab you
For every cry of your thrown at me.
Poor, poor peasants !
You probably have become ugly ,
Just afraid of God and marsh interior.
Oh, if you knew
What is your son in Russia
The best poet !
You only weapon for the life of his heart indeveli ,
When he bare feet in puddles autumn Macao?
Now he walks in the cylinder
And varnished shoes.
But lives in it the same enthusiasm vpravki
Village bully .
Each cow with a butcher's shop signs
He bows from afar.
And , meeting with cabbies in the square,
Remembering the smell of manure from their native fields ,
He is ready to carry the tail of each horse ,
As a wedding dress train.
I love their homeland.
I very much like home !
Although there is sadness in her willow -rusty.
Pleasing me pigs stained muzzle
And in the silence of the night ringing voice of toads.
I gently ill recollection of childhood,
April night I dream Khmara and feed.
As if to squat to get warm
Our maple sat by the fire of dawn .
Oh, how I it eggs from the nests of crows,
Clambering on twigs , stole !
All the same , he is my only weapon now , from the top of the green ?
Still only weapon strong his bark ?
But you, beloved ,
Faithful piebald dog ?!
Old age did you become blind vizgliv
And wander around the yard , dragging tail sagged ,
Forgetting flair , where the doors and where the barn .
Oh, how dear to me all the mischief ,
When the mother styanuv loaf of bread,
We're biting her on time ,
Not a bit of each other not to bury .
I'm still the same .
My heart is still the same .
As cornflowers in the rye , blooming in the face of the eye.
Stelya poems zlachenye matting ,
I want to tell you dearly .
Good night!
You all a good night !
Rung on the grass dusk dawn Spit ...
Today I want to very
Piss out of the window the moon ...
Blue light, so blue !
In this blue even die not sorry.
Well, then, that I seem cynical ,
Trailers for ass lantern !
Good old , jaded Pegasus
Eh I need your soft trot ?
I came as a severe master ,
Sing and glorify rats.
My noggin like August
Pouring wine roiling hair .
I want to be a yellow sail
In the country where we are sailing .
1920