Не сказать, не пропеть то, что было пропето И отснято на плёнках на стотомный роман. Не читаются судьбы в ярком глянце паркета, Так же, как не танцуется вальс про Афган. Ты здесь, я уже там, Где со звездой плачет луна В небе ночном, точно герб мусульман, Над седым Гиндукушем, где война. Почернела лоза, и бутыли налиты Ядовито-кровавым вином передряг. И на Южном Кресте наши тосты отлиты Под хрустальный звон кружек, стаканов и фляг. Я уже здесь, а ты ещё там, В жарком краю чужедальней земли, Где жмёт тоска по российским лугам, По берёзовым рощам и любви. Мы уносим с собою в самолётных салонах И уложим в вагонах на сырую постель По ущельям глубоким дым последней колонны, Кандагара жару и Саланга метель. Мы здесь и мы ещё там В мыслях своих, и без конца Ранит свинцом раскалённый Афган Нашей памяти души и сердца. Надмогильные залпы отзвучат над холмами, Холостые тирады на казённых устах. Наши разные судьбы не измерить годами И нельзя прочитать в похоронных листах. Я уже здесь, а ты ещё там, В вечной дали от земной суеты, Где свой бутон кривоногий тюльпан Преклоняет со скорбью у плиты. Нас нет, нет там, Где серп луны, плачет звезда, Там, где земля сокращённо Афган, Над седым Гиндукушем, где война. Ранит свинцом раскалённый Афган Нашей памяти души и сердца.
Do not say do not sing what was sung and filmed on a tape on a hundred-volume novel. Do not read the fate in the bright gloss of the parquet, Just like the waltz about the Afghan is not danced. You're here, I'm already there, Where the moon cries with a star In the night sky, like the emblem of Muslims, Above the gray Hindu Kush, where the war is. Blackened the vine, and the bottles were filled with poisonous bloody wine. And on the Southern Cross our toasts are cast Under the crystal ringing of mugs, glasses and jars. I'm already here, and you're still there, In the hot land of a stranger land, Where the yearning for Russian meadows, For birch groves and love. We carry with us in airplane salons And we will lay in carriages on a wet bed. On canyons, the deep smoke of the last column, Kandahar heat and Salang snowstorm. We are here and we are still there In our thoughts, and endlessly. Inflicts wounded Afghan with our lead With our memory of soul and heart. Supercilious volleys will sound over the hills, Idle tirades on public lips. Our different destinies can not be measured for years And can not be read in the funeral sheets. I'm already here, and you're still there, In the eternal distance from the earthly bustle, Where your buds with a bow-legged tulip Bow with sorrow at the stove. We are not there, not there, Where the sickle of the moon, the star is crying, Where the land is abbreviated Afghan, Above the gray Hindu Kush, where the war is. He wounded lead red-hot Afgan Our memory of soul and heart.