Текст песни Сергей Есенин - Русь Уходящая
Просмотров
38
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Сергей Есенин - Русь Уходящая, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Мы многое ещё не сознаём,
Питомцы ленинской победы,
И песни новые
По-старому поем,
Как нас учили бабушки и деды.
Друзья! Друзья!
Какой раскол в стране,
Какая грусть в кипении весёлом!
Знать, оттого так хочется и мне,
Задрав штаны,
Бежать за комсомолом.
Я уходящих в грусти не виню,
Ну, где же старикам
За юношами гнаться?
Они несжатой я рожью на корню
Остались догнивать и осыпаться.
И я, я сам —в
Не молодой, не старый,
Для времени навозом обречен.
Не потому ль кабацкий звон гитары
Мне навевает сладкий сон?
Гитара милая,
Звени, звени!
Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,
Чтоб я забыл отравленные дни,
Не знавшие ни ласки, ни покоя.
Советскую я власть виню,
И потому я на нее в обиде,
Что юность светлую мою
В борьбе других я не увидел.
Что видел я?
Я видел только бой
Да вместо песен
Слышал канонаду.
Не потому ли с жёлтой головой
Я по планете бегал до упаду?
Но всё ж я счастлив.
В сонме бурь
Неповторимые я вынес впечатленья.
Вихрь нарядил мою судьбу
В золототканое цветенье.
Я человек не новый!
Что скрывать?
Остался в прошлом я одной ногою,
Стремясь догнать стальную рать,
Скольжу и падаю другою.
Но есть иные люди .
Те
Ещё несчастней и забытей,
Они, как отрубь в решете,
Средь непонятных им событий.
Я знаю их
И подсмотрел:
Глаза печальнее коровьих.
Средь человечьих мирных дел,
Как пруд, заплесневела кровь их.
Кто бросит камень в этот пруд?
Не троньте!
Будет запах смрада.
Они в самих себе умрут,
Истлеют пальмой листопада.
А есть другие люди,
Те, что верят,
Что тянут в будущее робкий взгляд.
Почесывая зад и перед,
Они о новой жизни говорят.
Я слушаю. Я в памяти смотрю,
О чем крестьянская судачит оголь:
«С Советской властью жить нам по нутрю…
Теперь бы ситцу… Да гвоздей немного…»
Как мало надо этим брадачам,
Чья жизнь в сплошном
Картофеле и хлебе.
Чего же я ругаюсь по ночам
На неудачный горький жребий?
Я тем завидую,
Кто жизнь провел в бою,
Кто защищал великую идею.
А я, сгубивший молодость свою,
Воспоминаний даже не имею.
Какой скандал!
Какой большой скандал!
Я очутился в узком промежутке.
Ведь я мог дать
Не то, что дал,
Что мне давалось ради шутки.
Гитара милая,
Звени, звени!
Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,
Чтоб я забыл отравленные дни,
Не знавшие ни ласки, ни покоя.
Я знаю, грусть не утопить в вине,
Не вылечить души
Пустыней и отколом.
Знать, оттого так хочется и мне,
Задрав штаны,
Бежать за комсомолом.
1924
Питомцы ленинской победы,
И песни новые
По-старому поем,
Как нас учили бабушки и деды.
Друзья! Друзья!
Какой раскол в стране,
Какая грусть в кипении весёлом!
Знать, оттого так хочется и мне,
Задрав штаны,
Бежать за комсомолом.
Я уходящих в грусти не виню,
Ну, где же старикам
За юношами гнаться?
Они несжатой я рожью на корню
Остались догнивать и осыпаться.
И я, я сам —в
Не молодой, не старый,
Для времени навозом обречен.
Не потому ль кабацкий звон гитары
Мне навевает сладкий сон?
Гитара милая,
Звени, звени!
Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,
Чтоб я забыл отравленные дни,
Не знавшие ни ласки, ни покоя.
Советскую я власть виню,
И потому я на нее в обиде,
Что юность светлую мою
В борьбе других я не увидел.
Что видел я?
Я видел только бой
Да вместо песен
Слышал канонаду.
Не потому ли с жёлтой головой
Я по планете бегал до упаду?
Но всё ж я счастлив.
В сонме бурь
Неповторимые я вынес впечатленья.
Вихрь нарядил мою судьбу
В золототканое цветенье.
Я человек не новый!
Что скрывать?
Остался в прошлом я одной ногою,
Стремясь догнать стальную рать,
Скольжу и падаю другою.
Но есть иные люди .
Те
Ещё несчастней и забытей,
Они, как отрубь в решете,
Средь непонятных им событий.
Я знаю их
И подсмотрел:
Глаза печальнее коровьих.
Средь человечьих мирных дел,
Как пруд, заплесневела кровь их.
Кто бросит камень в этот пруд?
Не троньте!
Будет запах смрада.
Они в самих себе умрут,
Истлеют пальмой листопада.
А есть другие люди,
Те, что верят,
Что тянут в будущее робкий взгляд.
Почесывая зад и перед,
Они о новой жизни говорят.
Я слушаю. Я в памяти смотрю,
О чем крестьянская судачит оголь:
«С Советской властью жить нам по нутрю…
Теперь бы ситцу… Да гвоздей немного…»
Как мало надо этим брадачам,
Чья жизнь в сплошном
Картофеле и хлебе.
Чего же я ругаюсь по ночам
На неудачный горький жребий?
Я тем завидую,
Кто жизнь провел в бою,
Кто защищал великую идею.
А я, сгубивший молодость свою,
Воспоминаний даже не имею.
Какой скандал!
Какой большой скандал!
Я очутился в узком промежутке.
Ведь я мог дать
Не то, что дал,
Что мне давалось ради шутки.
Гитара милая,
Звени, звени!
Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,
Чтоб я забыл отравленные дни,
Не знавшие ни ласки, ни покоя.
Я знаю, грусть не утопить в вине,
Не вылечить души
Пустыней и отколом.
Знать, оттого так хочется и мне,
Задрав штаны,
Бежать за комсомолом.
1924
We still don't realize a lot
Pets of Lenin's victory,
And new songs
We sing in the old way
As we were taught by our grandparents.
Friends! Friends!
What a split in the country
What sadness is boiling merry!
To know, that's why I so want to,
Pulling up my pants
Run after the Komsomol.
I don't blame those who leave in sadness
Well, where are the old people
To chase young men?
They are uncompressed rye on the vine
Remained to rot and crumble.
And I, myself - in
Not young, not old,
For the time, manure is doomed.
Not because the tavern ringing of the guitar
Does a sweet dream bring me back?
The guitar is cute
Links, links!
Play, gypsy, something like that
So that I forget the poisoned days
Who knew neither affection nor peace.
I blame the Soviet power,
And therefore I am offended at her,
That my youth is bright
I did not see others in the struggle.
What have I seen?
I only saw the fight
Yes instead of songs
I heard the cannonade.
Is it because with a yellow head
I ran around the planet until I drop?
But I'm still happy.
In a host of storms
I have endured unique impressions.
The whirlwind dressed my destiny
Into the golden blossom
I'm not a new person!
What to hide?
I stayed in the past with one foot,
Striving to catch up with the steel army,
I slip and fall differently.
But there are other people.
Those
Even more miserable and forget
They are like a bran in a sieve,
Amid the events incomprehensible to them.
I know them
And spied:
The eyes are sadder than those of a cow.
Among human peaceful deeds,
Their blood was moldy like a pond.
Who will throw a stone into this pond?
Don't touch!
There will be a stench smell.
They will die in themselves,
Decay with a leaf fall palm.
And there are other people
Those who believe
That draw a timid look into the future.
Scratching back and forth
They talk about a new life.
I'm listening to. I look in my memory
What the peasant is talking about:
“With the Soviet regime we live by our gut ...
Now chintz ... Yes, a little nails ... "
How little these bradas need,
Whose life is solid
Potatoes and bread.
Why do I swear at night
An unfortunate bitter lot?
I envy those
Who spent his life in battle
Who defended a great idea.
And I, who ruined my youth,
I don't even have any memories.
What a scandal!
What a big scandal!
I found myself in a narrow gap.
Because I could give
Not what I gave
What was given to me as a joke.
The guitar is cute
Links, links!
Play, gypsy, something like that
So that I forget the poisoned days
Who knew neither affection nor peace.
I know sadness cannot be drowned in wine
Don't heal souls
Desert and breakaway.
To know, that's why I so want to,
Pulling up my pants
Run after the Komsomol.
1924
Pets of Lenin's victory,
And new songs
We sing in the old way
As we were taught by our grandparents.
Friends! Friends!
What a split in the country
What sadness is boiling merry!
To know, that's why I so want to,
Pulling up my pants
Run after the Komsomol.
I don't blame those who leave in sadness
Well, where are the old people
To chase young men?
They are uncompressed rye on the vine
Remained to rot and crumble.
And I, myself - in
Not young, not old,
For the time, manure is doomed.
Not because the tavern ringing of the guitar
Does a sweet dream bring me back?
The guitar is cute
Links, links!
Play, gypsy, something like that
So that I forget the poisoned days
Who knew neither affection nor peace.
I blame the Soviet power,
And therefore I am offended at her,
That my youth is bright
I did not see others in the struggle.
What have I seen?
I only saw the fight
Yes instead of songs
I heard the cannonade.
Is it because with a yellow head
I ran around the planet until I drop?
But I'm still happy.
In a host of storms
I have endured unique impressions.
The whirlwind dressed my destiny
Into the golden blossom
I'm not a new person!
What to hide?
I stayed in the past with one foot,
Striving to catch up with the steel army,
I slip and fall differently.
But there are other people.
Those
Even more miserable and forget
They are like a bran in a sieve,
Amid the events incomprehensible to them.
I know them
And spied:
The eyes are sadder than those of a cow.
Among human peaceful deeds,
Their blood was moldy like a pond.
Who will throw a stone into this pond?
Don't touch!
There will be a stench smell.
They will die in themselves,
Decay with a leaf fall palm.
And there are other people
Those who believe
That draw a timid look into the future.
Scratching back and forth
They talk about a new life.
I'm listening to. I look in my memory
What the peasant is talking about:
“With the Soviet regime we live by our gut ...
Now chintz ... Yes, a little nails ... "
How little these bradas need,
Whose life is solid
Potatoes and bread.
Why do I swear at night
An unfortunate bitter lot?
I envy those
Who spent his life in battle
Who defended a great idea.
And I, who ruined my youth,
I don't even have any memories.
What a scandal!
What a big scandal!
I found myself in a narrow gap.
Because I could give
Not what I gave
What was given to me as a joke.
The guitar is cute
Links, links!
Play, gypsy, something like that
So that I forget the poisoned days
Who knew neither affection nor peace.
I know sadness cannot be drowned in wine
Don't heal souls
Desert and breakaway.
To know, that's why I so want to,
Pulling up my pants
Run after the Komsomol.
1924