В нафталиновом пальтишке,
Подшофе слегка.
Шёл поэт – почти мальчишка,
Лет примерно сорока.
Был запас напитков винных,
Был задор в его груди.
Но смерть на лапках на куриных
Уж скакала позади.
Скок-поскок,
Скок-поскок,
Скок-поскок,
Уж скакала позади.
Шёл поэт невольник чести,
Дамам лютики дарил,
Покупал сосиски в тесте,
По-французски говорил.
Ну а смерть уже глядела,
Проявляла интерес,
Измеряла скорость тела,
Ширину длину и вес
Скок-поскок,
Скок-поскок,
Скок-поскок,
Ширину длину и вес.
Смерть чертила птичьей лапкой
Злые знаки на полу.
А поэт сходил за тряпкой,
И пришиб её в углу.
Ни печального финала,
Ни трагичного конца.
Он пошёл, его качало
От бутылочки винца…
In the mothball,
Podshofe slightly.
The poet was walking - almost a boy,
About forty years old.
There was a supply of wine,
There was a stir in his chest.
But death on the paws of chicken
She was jumping behind me.
Skok-hop,
Skok-hop,
Skok-hop,
She was jumping behind me.
The poet was a slave of honor,
To the ladies of the buttercup gave,
I bought sausages in a dough,
He spoke French.
Well, death was already looking,
Was interested,
Measured the speed of the body,
Width and weight
Skok-hop,
Skok-hop,
Skok-hop,
Width and weight.
Death drew a bird's paw
Evil signs on the floor.
And the poet went behind a rag,
And knocked her in the corner.
No sad finale,
No tragic end.
He went, he rocked
From a bottle of wine ...