Текст песни Саша Прохоров - Вот такой весёлый праздник Новогод
Просмотров
31
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Саша Прохоров - Вот такой весёлый праздник Новогод, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Нам нализаться бы брусничной вязкой браги,
Окоченевшим наждаком уснувших губ,
Но, слёз репейником заросшие, зрачков твоих овраги
Лобызают одиночества тайгу.
Пхеньянских вод игристых, в неводе скулящих
Пригонит жирных туч апрельская орда...
Играю только для тебя, играю в долгий-долгий ящик,
Пусть в меня теперь впадает Иордан.
Затылок мой, трясины всякие видавший,
Не холодило дуло вычеркнутых клятв,
Но рыло кляксою оплавилось, оно, увы, не Ваше...
Но и ваши нервы больше не скулят..
Нет, не с обиды лью Вам полночь в миокарды,
Вы не острей уставших чавкать гильотин.
К тому же казнь моя отложена в колоду битых карт,
ищи-свищи, чьё небо мне теперь коптить...
Икая с зимнего заносчивого солнца,
садитесь на уши? - я еду под откос.
бледнеет барышня, пусть, съёжится, лисица, отвернётся,
Не алкая русской сьесты злой мороз.
я пью до дна, месье, очисти-ка фарватер,
иду на 'вы',мне не престало повторять.
насытив каждый ваш, горбинкой скрытый, выдохшийся кратер,
Кто-то скажет: Чувства лучше перепрячь...
колючей проволокой снежных горизонтов
запеленайте лучше аистов своих,
Я на рывок уйду, не теплясь в Вас опарою ребёнка,
Нас ли в памяти потомков заварить?...
Чуть поворчит сугроб, июлем опылённый,
Заправит лежбище тоскующей травой..
Глядь - отравилось, стало быть земля, но внешностью зелёной
Не зовёт меня и ты не соизволь...
В стране фикс-прайса всё становится трухою,
Ветров порывистых уснули косяки...
Наговорившись сам с собою, каждый медленно уходит,
Представляясь - был как вы - таким-сяким...
Листвой коричневой на гречневое небо
Свалился глаз лиловый твой катамаран..
Не что есть сил, а как письмо самой себе читая, бегло,
Проскользил и не нашёл, кого забрать...
Записка в чайнике, пельмени на тарелке,
Прикручен к форточке осунувшийся стриж...
И никого простить нельзя, но быть прощённым тоже некем...
Брешью в веках, шишем в памяти паришь...
Окоченевшим наждаком уснувших губ,
Но, слёз репейником заросшие, зрачков твоих овраги
Лобызают одиночества тайгу.
Пхеньянских вод игристых, в неводе скулящих
Пригонит жирных туч апрельская орда...
Играю только для тебя, играю в долгий-долгий ящик,
Пусть в меня теперь впадает Иордан.
Затылок мой, трясины всякие видавший,
Не холодило дуло вычеркнутых клятв,
Но рыло кляксою оплавилось, оно, увы, не Ваше...
Но и ваши нервы больше не скулят..
Нет, не с обиды лью Вам полночь в миокарды,
Вы не острей уставших чавкать гильотин.
К тому же казнь моя отложена в колоду битых карт,
ищи-свищи, чьё небо мне теперь коптить...
Икая с зимнего заносчивого солнца,
садитесь на уши? - я еду под откос.
бледнеет барышня, пусть, съёжится, лисица, отвернётся,
Не алкая русской сьесты злой мороз.
я пью до дна, месье, очисти-ка фарватер,
иду на 'вы',мне не престало повторять.
насытив каждый ваш, горбинкой скрытый, выдохшийся кратер,
Кто-то скажет: Чувства лучше перепрячь...
колючей проволокой снежных горизонтов
запеленайте лучше аистов своих,
Я на рывок уйду, не теплясь в Вас опарою ребёнка,
Нас ли в памяти потомков заварить?...
Чуть поворчит сугроб, июлем опылённый,
Заправит лежбище тоскующей травой..
Глядь - отравилось, стало быть земля, но внешностью зелёной
Не зовёт меня и ты не соизволь...
В стране фикс-прайса всё становится трухою,
Ветров порывистых уснули косяки...
Наговорившись сам с собою, каждый медленно уходит,
Представляясь - был как вы - таким-сяким...
Листвой коричневой на гречневое небо
Свалился глаз лиловый твой катамаран..
Не что есть сил, а как письмо самой себе читая, бегло,
Проскользил и не нашёл, кого забрать...
Записка в чайнике, пельмени на тарелке,
Прикручен к форточке осунувшийся стриж...
И никого простить нельзя, но быть прощённым тоже некем...
Брешью в веках, шишем в памяти паришь...
We would get some lingonberry marshmallow
With cold lips of asleep lips,
But, tears burdock overgrown, your pupils ravines
Kiss loneliness taiga.
Pyongyang sparkling waters, in the seething whining
April horde will drive fat clouds ...
I play only for you, I play in a long-long box,
Let the Jordan flow into me now.
The back of my head, the swamps of all kinds,
It did not cool the muzzle of crossed vows,
But the snout of the blot has melted, alas, it is not yours ...
But your nerves no longer whine ..
No, not with resentment pour you midnight in myocardium,
You are no sharper tired of slurping guillotines.
In addition, my penalty was postponed in a deck of broken cards,
look for fistulas whose sky I smoke now ...
Hiccups from the winter arrogant sun,
sit on your ears? - I'm going downhill.
the young lady is turning pale, let the fox cringe, turn away,
Not Alka Russian siesta evil frost.
I drink to the bottom, monsieur, clean the fairway,
I go to 'you', I didn’t stop repeating.
saturate every your, crooked hidden, exhausted crater,
Someone will say: Feel better to hide it ...
barbed wire snow horizons
swaddle your storks better
I will go on a jerk, not warm in you a disgrace child,
Are we in the memory of the descendants brew? ...
Slightly grumbles a snowdrift, polluted in July,
Fill rookery with yearning grass ..
Look - poisoned, therefore, the earth, but its appearance is green
Do not call me and you do not deserve ...
In a fix-price country, everything becomes trash,
Winds gusting fell asleep shoals ...
Having talked to oneself, everyone slowly leaves,
Introducing - it was like you - so-and-so ...
Brown foliage on buckwheat sky
The violet eye of your catamaran fell ..
Not that there is strength, but as a letter to myself reading, fluently,
I slipped and did not find whom to take ...
Note in the kettle, dumplings on the plate,
Tightened haircut to the window ...
And no one can be forgiven, but there is no one to be forgiven either ...
A gap in the ages, soaring in my memory ...
With cold lips of asleep lips,
But, tears burdock overgrown, your pupils ravines
Kiss loneliness taiga.
Pyongyang sparkling waters, in the seething whining
April horde will drive fat clouds ...
I play only for you, I play in a long-long box,
Let the Jordan flow into me now.
The back of my head, the swamps of all kinds,
It did not cool the muzzle of crossed vows,
But the snout of the blot has melted, alas, it is not yours ...
But your nerves no longer whine ..
No, not with resentment pour you midnight in myocardium,
You are no sharper tired of slurping guillotines.
In addition, my penalty was postponed in a deck of broken cards,
look for fistulas whose sky I smoke now ...
Hiccups from the winter arrogant sun,
sit on your ears? - I'm going downhill.
the young lady is turning pale, let the fox cringe, turn away,
Not Alka Russian siesta evil frost.
I drink to the bottom, monsieur, clean the fairway,
I go to 'you', I didn’t stop repeating.
saturate every your, crooked hidden, exhausted crater,
Someone will say: Feel better to hide it ...
barbed wire snow horizons
swaddle your storks better
I will go on a jerk, not warm in you a disgrace child,
Are we in the memory of the descendants brew? ...
Slightly grumbles a snowdrift, polluted in July,
Fill rookery with yearning grass ..
Look - poisoned, therefore, the earth, but its appearance is green
Do not call me and you do not deserve ...
In a fix-price country, everything becomes trash,
Winds gusting fell asleep shoals ...
Having talked to oneself, everyone slowly leaves,
Introducing - it was like you - so-and-so ...
Brown foliage on buckwheat sky
The violet eye of your catamaran fell ..
Not that there is strength, but as a letter to myself reading, fluently,
I slipped and did not find whom to take ...
Note in the kettle, dumplings on the plate,
Tightened haircut to the window ...
And no one can be forgiven, but there is no one to be forgiven either ...
A gap in the ages, soaring in my memory ...