Сияла ночь. Луной был полон сад. Сидели
Мы одни в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна - любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь,
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!
The night shone. The moon was full of garden. Seated
We are alone in the living room without lights.
The piano was all open, and the strings in it trembled,
As well as our hearts for your song.
You sang till dawn, exhausted with tears,
That you are one - love, that there is no other love,
And so I wanted to live, so as not to sound a sound,
You love, hug and cry over you.
And many years have passed, weary and boring,
And here in the stillness of your night I hear a voice again,
And blows, as then, in the sighs of these sonorous,
That you are one - the whole life, that you are one - love,
That there is no offense to the fate and heart of burning burning,
And life has no end, and there is no other purpose,
As soon as you believe in sobbing sounds,
You love, hug and cry over you!