Текст песни Раз-два-три, ветер изменится - Глава 7 отрывок 1
Просмотров
9
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Раз-два-три, ветер изменится - Глава 7 отрывок 1, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Я пойду за ним куда угодно.
Пусть он только крепче держит меня за руку и надавливает пальцем на сплетение вен у кисти, и я буду послушным, очень послушным. Я буду ступать шаг в шаг, буду делать вдох в его вдох, буду следить за интонацией его голоса, я буду предупредительным, вежливым и кротким, я полюблю оперу и балет, я научусь ценить классическую немецкую литературу, только пусть он не отпускает меня, пусть он не оставляет меня одного.
В машине душно; я цепляюсь за его руку, прижимая к своему бедру, потому что боюсь потерять сознание. Его ладонь горячая и сухая, и я крепко держусь за нее, разглядывая пятно пейзажа за окном машины: ветки деревьев слишком похожи на лица – нужно быть предельно внимательным, следить за каждой тенью. Я обвожу костяшки ладони Ганнибала и, накрыв его кисть своей рукой, зажимаю ее внутри кулака.
Мы поедем к нему домой, в его большой, теплый дом, где живет куча бездомных, которым помогает доктор Лектер; доктор Лектер поможет и мне. Он закутает меня в одеяло, в кокон, где я смогу спрятаться, и будет качать меня на руках, пока я не усну, а потом просидит в ногах всю ночь, вслушиваясь в мое неровное дыхание.
Я проснусь посреди ночи – шторы задернуты, ни шороха, ни скрипа – а Ганнибал будет смотреть на меня. Я протяну к нему руку – и он все поймет; он обнимет меня, он ляжет рядом, он будет защищать меня шесть долгих часов до рассвета, а я буду смотреть в его темные глаза и вспоминать текст какой-нибудь молитвы. Хоть один текст, хоть один абзац – люди тысячелетиями оттачивали мастерство просить, мне нужно будет к нему приобщиться – я буду долго пытаться выдать что-нибудь своим пересохшим ртом, но в голове будет навязчиво звучать песенка о том, как важно знать английский. Он положит мне ладонь на лоб, скажет: «Тебе нужно отдыхать» - а в ответ я зажмурюсь и тихо-тихо начну неразборчиво шептать «господи-господи-господи».
Господи, если ты существуешь… Не так. Господи, если я страдаю достаточно, если я делаю это правильно и искусно, давай дадим друг другу передышку, я ведь не твой сын, ты понимаешь?.. Не люблю кресты, не люблю набедренные повязки. Господи, разреши Ганнибалу помочь мне, будь добрым богом хотя бы на эту ночь, и я позову тебя на воскресный ланч: никакого вина, никакого хлеба; только ты, я и завтрак у Тиффани, господи.
Пусть он только крепче держит меня за руку и надавливает пальцем на сплетение вен у кисти, и я буду послушным, очень послушным. Я буду ступать шаг в шаг, буду делать вдох в его вдох, буду следить за интонацией его голоса, я буду предупредительным, вежливым и кротким, я полюблю оперу и балет, я научусь ценить классическую немецкую литературу, только пусть он не отпускает меня, пусть он не оставляет меня одного.
В машине душно; я цепляюсь за его руку, прижимая к своему бедру, потому что боюсь потерять сознание. Его ладонь горячая и сухая, и я крепко держусь за нее, разглядывая пятно пейзажа за окном машины: ветки деревьев слишком похожи на лица – нужно быть предельно внимательным, следить за каждой тенью. Я обвожу костяшки ладони Ганнибала и, накрыв его кисть своей рукой, зажимаю ее внутри кулака.
Мы поедем к нему домой, в его большой, теплый дом, где живет куча бездомных, которым помогает доктор Лектер; доктор Лектер поможет и мне. Он закутает меня в одеяло, в кокон, где я смогу спрятаться, и будет качать меня на руках, пока я не усну, а потом просидит в ногах всю ночь, вслушиваясь в мое неровное дыхание.
Я проснусь посреди ночи – шторы задернуты, ни шороха, ни скрипа – а Ганнибал будет смотреть на меня. Я протяну к нему руку – и он все поймет; он обнимет меня, он ляжет рядом, он будет защищать меня шесть долгих часов до рассвета, а я буду смотреть в его темные глаза и вспоминать текст какой-нибудь молитвы. Хоть один текст, хоть один абзац – люди тысячелетиями оттачивали мастерство просить, мне нужно будет к нему приобщиться – я буду долго пытаться выдать что-нибудь своим пересохшим ртом, но в голове будет навязчиво звучать песенка о том, как важно знать английский. Он положит мне ладонь на лоб, скажет: «Тебе нужно отдыхать» - а в ответ я зажмурюсь и тихо-тихо начну неразборчиво шептать «господи-господи-господи».
Господи, если ты существуешь… Не так. Господи, если я страдаю достаточно, если я делаю это правильно и искусно, давай дадим друг другу передышку, я ведь не твой сын, ты понимаешь?.. Не люблю кресты, не люблю набедренные повязки. Господи, разреши Ганнибалу помочь мне, будь добрым богом хотя бы на эту ночь, и я позову тебя на воскресный ланч: никакого вина, никакого хлеба; только ты, я и завтрак у Тиффани, господи.
I will follow him anywhere.
Let him just hold my hand tighter and press his finger on the plexus of veins near my hand, and I will be obedient, very obedient. I will step step by step, I will breathe in his breath, I will follow the intonation of his voice, I will be helpful, polite and gentle, I will love opera and ballet, I will learn to appreciate classical German literature, just let him not let me go, let he doesn't leave me alone.
It's stuffy in the car; I cling to his hand, pressing it to my thigh, because I’m afraid of losing consciousness. His palm is hot and dry, and I hold on to it tightly, looking at the patch of landscape outside the car window: the tree branches are too similar to faces - you need to be extremely careful, watch every shadow. I trace Hannibal's knuckles and cover his hand with my hand, clasping it inside my fist.
We will go to his home, to his big, warm house, where a bunch of homeless people live, whom Dr. Lecter helps; Dr. Lecter will help me too. He will wrap me in a blanket, a cocoon where I can hide, and he will rock me in his arms until I fall asleep, and then he will sit at my feet all night, listening to my uneven breathing.
I'll wake up in the middle of the night - the curtains are drawn, not a rustle, not a creak - and Hannibal will be looking at me. I will stretch out my hand to him - and he will understand everything; he will hug me, he will lie next to me, he will protect me for six long hours until dawn, and I will look into his dark eyes and remember the text of some prayer. Even one text, even one paragraph - people have honed the skill of asking for thousands of years, I will need to join it - I will try for a long time to give something out with my dry mouth, but a song about how important it is to know English will sound obsessively in my head. He will put his palm on my forehead, say: “You need to rest,” and in response I will close my eyes and quietly and quietly begin to whisper inaudibly, “Lord-Lord-Lord.”
Lord, if you exist... Not like that. Lord, if I suffer enough, if I do it correctly and skillfully, let’s give each other a break, I’m not your son, you understand?.. I don’t like crosses, I don’t like loincloths. Lord, let Hannibal help me, be a good god at least for this night, and I will invite you to Sunday lunch: no wine, no bread; It's just you, me and Breakfast at Tiffany's, for God's sake.
Let him just hold my hand tighter and press his finger on the plexus of veins near my hand, and I will be obedient, very obedient. I will step step by step, I will breathe in his breath, I will follow the intonation of his voice, I will be helpful, polite and gentle, I will love opera and ballet, I will learn to appreciate classical German literature, just let him not let me go, let he doesn't leave me alone.
It's stuffy in the car; I cling to his hand, pressing it to my thigh, because I’m afraid of losing consciousness. His palm is hot and dry, and I hold on to it tightly, looking at the patch of landscape outside the car window: the tree branches are too similar to faces - you need to be extremely careful, watch every shadow. I trace Hannibal's knuckles and cover his hand with my hand, clasping it inside my fist.
We will go to his home, to his big, warm house, where a bunch of homeless people live, whom Dr. Lecter helps; Dr. Lecter will help me too. He will wrap me in a blanket, a cocoon where I can hide, and he will rock me in his arms until I fall asleep, and then he will sit at my feet all night, listening to my uneven breathing.
I'll wake up in the middle of the night - the curtains are drawn, not a rustle, not a creak - and Hannibal will be looking at me. I will stretch out my hand to him - and he will understand everything; he will hug me, he will lie next to me, he will protect me for six long hours until dawn, and I will look into his dark eyes and remember the text of some prayer. Even one text, even one paragraph - people have honed the skill of asking for thousands of years, I will need to join it - I will try for a long time to give something out with my dry mouth, but a song about how important it is to know English will sound obsessively in my head. He will put his palm on my forehead, say: “You need to rest,” and in response I will close my eyes and quietly and quietly begin to whisper inaudibly, “Lord-Lord-Lord.”
Lord, if you exist... Not like that. Lord, if I suffer enough, if I do it correctly and skillfully, let’s give each other a break, I’m not your son, you understand?.. I don’t like crosses, I don’t like loincloths. Lord, let Hannibal help me, be a good god at least for this night, and I will invite you to Sunday lunch: no wine, no bread; It's just you, me and Breakfast at Tiffany's, for God's sake.