Текст песни Падение Перуна - 14. Крещение Руси
Просмотров
194
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Падение Перуна - 14. Крещение Руси, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Слушать с помощью Youtube
Крещение Руси
С той поры замолк, песен петь не стал
Соловей былинного времени.
Коли кривда правде скует уста,
Нету в мире тяжельше бремени.
Под немилость княжью попал певец,
Отвернулись бояре важные.
И как будто вмиг приувял венец,
Свитый прежде молвой продажною.
Шел горюн по угодьям родных краев,
Его очи сквозь слезы видели,
Как кнутами карали «еретиков»
Кротость славящие крестители.
Видел он, как стадами сгоняли люд
На неведомое крещение,
Как беспутный Путята, от злобы лют,
Новый город предал крушению.
Видел он, как епископы крест и меч
Возносили в кровавых лапищах,
Как спешили священные рощи сжечь,
Как богов оскверняли в капищах.
Век Перун на днепровском яру стоял,
Над речными синими долами.
Из искристого кремня, что бог держал,
Высекали кресалом полымя.
И когда на священном огне у ног
Пух петуший дымился сладостно,
Улыбался грозный славянский бог,
Очи бога блистали радостно.
Были латы его для басы-красы
Драгоценной резьбой прострочены,
Были боговы крученые усы
Красным золотом позолочены.
И не раз в сполошной крутой ночи,
О грядущей судьбе не ведая,
Здесь святили кмети свои мечи
Перед сечей, перед победою.
А теперь былого царя небес
Примотали к паскудной лошади,
И с похабным криком: «Изыди, бес!»
Потащили по людной площади.
Длиннорукий Добрыня в поток швырнул
Громоносного бога дедова:
«Дескать, сытно ел ты и пил, Перун.
Ну, и хватит! Катись отседова!»
И поплыл Перун по Днепру-реке,
Как колода, что в воду валится,
И была бессильной в его руке
Боевая литая палица.
Лишь грозились людям его персты:
Погодите, хлебнете горюшка,
Как на ваши благостные кресты
Грянут коршуны из-за морюшка!
Коли стольный град одолеет зло,
Малым слободам нет спасения!
Ровно лютый змей, по Руси ползло
Горевое самосожжение.
По грязи, повдоль верстовых столбов
Гнали в дальний край, как заложников,
Ведунов да знахарей, да волхвов,
Да бродяг дударей-гудошников.
Чтоб забыл обычьи свои народ,
Шли варяги, наемны ратники,
Полоскали палками хоровод,
Разгоняли людские праздники.
Дымной гарью плыл над землею страх,
Языки полыхали рыжие:
На широких стогнах в ночных кострах
Жгли язычное «чернокнижие».
Все, что русский люд испокон веков
На бересте чертил глаголицей,
Полетело чохом в гортань костров,
Осененных царьградской троицей.
И сгорали в книгах берестяных
Дива дивные, тайны тайные,
Заповеданный голубиный стих,
Травы мудрые, звезды дальние.
Обжигая руки, спасал Боян
Слово отнятое отцовское.
Но грозились стражи: - Погодь, смутьян,
Сам сгоришь, как письмо бесовское!
Почернел гусляр от тяжелых дум,
Уж не петь ему по-веселому.
Ржа железо ест, а печаль ест ум,
Стих веселый не лезет в голову...
С той поры замолк, песен петь не стал
Соловей былинного времени.
Коли кривда правде скует уста,
Нету в мире тяжельше бремени.
Под немилость княжью попал певец,
Отвернулись бояре важные.
И как будто вмиг приувял венец,
Свитый прежде молвой продажною.
Шел горюн по угодьям родных краев,
Его очи сквозь слезы видели,
Как кнутами карали «еретиков»
Кротость славящие крестители.
Видел он, как стадами сгоняли люд
На неведомое крещение,
Как беспутный Путята, от злобы лют,
Новый город предал крушению.
Видел он, как епископы крест и меч
Возносили в кровавых лапищах,
Как спешили священные рощи сжечь,
Как богов оскверняли в капищах.
Век Перун на днепровском яру стоял,
Над речными синими долами.
Из искристого кремня, что бог держал,
Высекали кресалом полымя.
И когда на священном огне у ног
Пух петуший дымился сладостно,
Улыбался грозный славянский бог,
Очи бога блистали радостно.
Были латы его для басы-красы
Драгоценной резьбой прострочены,
Были боговы крученые усы
Красным золотом позолочены.
И не раз в сполошной крутой ночи,
О грядущей судьбе не ведая,
Здесь святили кмети свои мечи
Перед сечей, перед победою.
А теперь былого царя небес
Примотали к паскудной лошади,
И с похабным криком: «Изыди, бес!»
Потащили по людной площади.
Длиннорукий Добрыня в поток швырнул
Громоносного бога дедова:
«Дескать, сытно ел ты и пил, Перун.
Ну, и хватит! Катись отседова!»
И поплыл Перун по Днепру-реке,
Как колода, что в воду валится,
И была бессильной в его руке
Боевая литая палица.
Лишь грозились людям его персты:
Погодите, хлебнете горюшка,
Как на ваши благостные кресты
Грянут коршуны из-за морюшка!
Коли стольный град одолеет зло,
Малым слободам нет спасения!
Ровно лютый змей, по Руси ползло
Горевое самосожжение.
По грязи, повдоль верстовых столбов
Гнали в дальний край, как заложников,
Ведунов да знахарей, да волхвов,
Да бродяг дударей-гудошников.
Чтоб забыл обычьи свои народ,
Шли варяги, наемны ратники,
Полоскали палками хоровод,
Разгоняли людские праздники.
Дымной гарью плыл над землею страх,
Языки полыхали рыжие:
На широких стогнах в ночных кострах
Жгли язычное «чернокнижие».
Все, что русский люд испокон веков
На бересте чертил глаголицей,
Полетело чохом в гортань костров,
Осененных царьградской троицей.
И сгорали в книгах берестяных
Дива дивные, тайны тайные,
Заповеданный голубиный стих,
Травы мудрые, звезды дальние.
Обжигая руки, спасал Боян
Слово отнятое отцовское.
Но грозились стражи: - Погодь, смутьян,
Сам сгоришь, как письмо бесовское!
Почернел гусляр от тяжелых дум,
Уж не петь ему по-веселому.
Ржа железо ест, а печаль ест ум,
Стих веселый не лезет в голову...
The Baptism of Russia
Since then paused, did not sing songs
Nightingale epic time.
Coley will forge falsehood truth mouth
Nope world tyazhelshe burden.
Under favor Knyazhev hit singer
Turned boyars important .
And as if suddenly priuvyal crown
Convolute first rumor venality .
Walked Goryun native lands on the edges,
His eyes saw through her tears ,
Whips punished as "heretics"
Meekness praising the Baptist.
He saw how people were rounded up herds
Unknown on baptism
How dissolute Putyata , anger lute ,
New Town betrayed downfall.
He saw as bishops cross and sword
Offered up in bloody paws ,
How hurried groves burn ,
As in the houses of the gods defiled .
Century Perun on the Dnieper Yar stood
Above the river blue dales .
From the sparkling flint, that God kept ,
Carved kresalom frying pan .
And when in the sacred fire at the feet
Pooh barnyard smoked sweet,
Smiled formidable Slavic god
God eyes shone with joy .
Were armor for his bass - beauty
Precious thread stitched ,
Gods were twisted mustache
Red gold gilded.
And not just in spoloshnoy cool nights
About the future destiny without knowing
Here Holy Kmet their swords
Before Siches before victory.
And now the former king of heaven
Strapped to foul horse
And with bawdy shouted : " Begone , demon ! "
Dragged on a crowded square.
Dobrynia long arms flung into the stream
Thunder god Grandfather :
" Say, you eat hearty and drink, Perun .
Well, that's enough! Otsedova scram ! "
And Perun swam along the Dnieper River,
Like a deck that falls into the water ,
And I was powerless in his hand
Combat cast Mace .
Only people threatened his fingers :
Wait, hlebnete goryushko ,
As your blissful crosses
Strike up the kites because moryushka !
If the capital city will overcome evil ,
Small Sloboda no salvation !
Exactly fierce snakes crawled across Russia
Goreva immolation .
Through the mud , povdol milestones
Drove to the far edge as hostages
Sorcerers healers yes , yes Magi
Yes vagrants Doudar - Gudoshnikov .
To forget their custom people
Vikings walked , hired warriors ,
Rinsed sticks dance,
Dispersed human holidays.
Smoky fumes floated above the earth fear
Languages blazing red :
On the broad Stogney at night bonfires
Lingual burned " black magic ."
All that Russian people from time immemorial
Birch bark drew Glagolitic ,
Chohom flew into the larynx fires
Shaded Tsar grad trinity .
And the books were burned birch
Diva wondrous , hidden secrets ,
Commanded pigeon verse
Herbs wise distant star .
Burning hands , saved Bojan
Taken away from his father's word .
But the guards threatened : - Weather , troublemaker
Burn itself as a letter demonic !
Guslyar blackened from heavy doom
I do not sing it in fun.
Rust eats iron , and sorrow eats mind
Verse cheerful creeps into your head ...
Since then paused, did not sing songs
Nightingale epic time.
Coley will forge falsehood truth mouth
Nope world tyazhelshe burden.
Under favor Knyazhev hit singer
Turned boyars important .
And as if suddenly priuvyal crown
Convolute first rumor venality .
Walked Goryun native lands on the edges,
His eyes saw through her tears ,
Whips punished as "heretics"
Meekness praising the Baptist.
He saw how people were rounded up herds
Unknown on baptism
How dissolute Putyata , anger lute ,
New Town betrayed downfall.
He saw as bishops cross and sword
Offered up in bloody paws ,
How hurried groves burn ,
As in the houses of the gods defiled .
Century Perun on the Dnieper Yar stood
Above the river blue dales .
From the sparkling flint, that God kept ,
Carved kresalom frying pan .
And when in the sacred fire at the feet
Pooh barnyard smoked sweet,
Smiled formidable Slavic god
God eyes shone with joy .
Were armor for his bass - beauty
Precious thread stitched ,
Gods were twisted mustache
Red gold gilded.
And not just in spoloshnoy cool nights
About the future destiny without knowing
Here Holy Kmet their swords
Before Siches before victory.
And now the former king of heaven
Strapped to foul horse
And with bawdy shouted : " Begone , demon ! "
Dragged on a crowded square.
Dobrynia long arms flung into the stream
Thunder god Grandfather :
" Say, you eat hearty and drink, Perun .
Well, that's enough! Otsedova scram ! "
And Perun swam along the Dnieper River,
Like a deck that falls into the water ,
And I was powerless in his hand
Combat cast Mace .
Only people threatened his fingers :
Wait, hlebnete goryushko ,
As your blissful crosses
Strike up the kites because moryushka !
If the capital city will overcome evil ,
Small Sloboda no salvation !
Exactly fierce snakes crawled across Russia
Goreva immolation .
Through the mud , povdol milestones
Drove to the far edge as hostages
Sorcerers healers yes , yes Magi
Yes vagrants Doudar - Gudoshnikov .
To forget their custom people
Vikings walked , hired warriors ,
Rinsed sticks dance,
Dispersed human holidays.
Smoky fumes floated above the earth fear
Languages blazing red :
On the broad Stogney at night bonfires
Lingual burned " black magic ."
All that Russian people from time immemorial
Birch bark drew Glagolitic ,
Chohom flew into the larynx fires
Shaded Tsar grad trinity .
And the books were burned birch
Diva wondrous , hidden secrets ,
Commanded pigeon verse
Herbs wise distant star .
Burning hands , saved Bojan
Taken away from his father's word .
But the guards threatened : - Weather , troublemaker
Burn itself as a letter demonic !
Guslyar blackened from heavy doom
I do not sing it in fun.
Rust eats iron , and sorrow eats mind
Verse cheerful creeps into your head ...