Текст песни алеся para-mi - пусты
Просмотров
152
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни алеся para-mi - пусты, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Июнь с ваткой на сгибе локтя и губами под цвет пепельниц
Машинами скорой помощи звенит по сутулым мостам,
Заливает в вены изломанной девочки судорогами капельниц
Синие пятна неба. Я запомню тебя и никому не отдам.
Мятые простыни писем на пыльном, пустом экране,
Мой июнь в твоем Петербурге пальцами-эпилептиками
Догорает красным на асфальте, капает кашлем рыжего крана,
Простужено бьется в груди - нет, не сердцем – всего лишь таблетками.
Тесных рук не прижать к себе, льют сквозняком розоватых запястий.
Одноразовых тел, перемотанных скотчем, избитость цветами-маками.
Лужи-мальчики, лужи-девочки сводят скулами серого счастья.
Вчера ночью я плакала и дышала, дышала и плакала.
Десяток засосов на шее от февраля к октябрю, пломбы из слов.
Кто-то делает тише, трогает плечи, не задевая губ, не задевая…
В волосах карамельная дымность, и все комнаты без углов.
И ложится июнь мне под ноги собачьим надрывным лаем.
Мы оба с ватками в сгибах локтя и губами, брусничными прежде.
Знаешь, отчаянье от рваных фотографий, а не от чая.
Вены изломанной, тонюсенькой девочки, лежавшей без одежды.
Проломила тобой тротуары сердца. Я так скучаю.
Машинами скорой помощи звенит по сутулым мостам,
Заливает в вены изломанной девочки судорогами капельниц
Синие пятна неба. Я запомню тебя и никому не отдам.
Мятые простыни писем на пыльном, пустом экране,
Мой июнь в твоем Петербурге пальцами-эпилептиками
Догорает красным на асфальте, капает кашлем рыжего крана,
Простужено бьется в груди - нет, не сердцем – всего лишь таблетками.
Тесных рук не прижать к себе, льют сквозняком розоватых запястий.
Одноразовых тел, перемотанных скотчем, избитость цветами-маками.
Лужи-мальчики, лужи-девочки сводят скулами серого счастья.
Вчера ночью я плакала и дышала, дышала и плакала.
Десяток засосов на шее от февраля к октябрю, пломбы из слов.
Кто-то делает тише, трогает плечи, не задевая губ, не задевая…
В волосах карамельная дымность, и все комнаты без углов.
И ложится июнь мне под ноги собачьим надрывным лаем.
Мы оба с ватками в сгибах локтя и губами, брусничными прежде.
Знаешь, отчаянье от рваных фотографий, а не от чая.
Вены изломанной, тонюсенькой девочки, лежавшей без одежды.
Проломила тобой тротуары сердца. Я так скучаю.
June with cotton wool on the elbow bend and lips under the color of ashtrays
The ambulance cars ring over the sloping bridges,
Fills in the veins of the broken girl with convulsions of droppers
Blue patches of the sky. I will remember you and will not give it to anyone.
Crumpled sheets of letters on a dusty, empty screen,
My June in your Petersburg with fingers-epileptics
Dying red on the asphalt, dripping cough of a red tap,
A cold is beating in your chest - no, not with your heart - just with pills.
Close hands are not pressed against him, they are poured by a draft of pinkish wrists.
Disposable bodies, rewound with scotch tape, pummeled with poppy flowers.
Puddles, boys, puddles, girls are chewing gray happiness.
Last night I cried and breathed, breathed and cried.
A dozen sucks on the neck from February to October, seals from words.
Someone does more quietly, touches his shoulders, without touching his lips, not touching ...
In the hair caramel smoke, and all rooms without corners.
And June falls under my feet with dog barking.
We are both with cotton wool in the bend of the elbow and lips, cranberries before.
You know, desperation from tattered photos, not from tea.
The veins of the broken, tiny little girl lying without clothes.
I broke the sidewalks of your heart. I miss you so much.
The ambulance cars ring over the sloping bridges,
Fills in the veins of the broken girl with convulsions of droppers
Blue patches of the sky. I will remember you and will not give it to anyone.
Crumpled sheets of letters on a dusty, empty screen,
My June in your Petersburg with fingers-epileptics
Dying red on the asphalt, dripping cough of a red tap,
A cold is beating in your chest - no, not with your heart - just with pills.
Close hands are not pressed against him, they are poured by a draft of pinkish wrists.
Disposable bodies, rewound with scotch tape, pummeled with poppy flowers.
Puddles, boys, puddles, girls are chewing gray happiness.
Last night I cried and breathed, breathed and cried.
A dozen sucks on the neck from February to October, seals from words.
Someone does more quietly, touches his shoulders, without touching his lips, not touching ...
In the hair caramel smoke, and all rooms without corners.
And June falls under my feet with dog barking.
We are both with cotton wool in the bend of the elbow and lips, cranberries before.
You know, desperation from tattered photos, not from tea.
The veins of the broken, tiny little girl lying without clothes.
I broke the sidewalks of your heart. I miss you so much.