Текст песни Аркадий и Александр Брязгины - Дорожная
Просмотров
61
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Аркадий и Александр Брязгины - Дорожная, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
...А в полночь время отпускное истекло.
На север тянется разметка осевая.
Я от дорожной беспроглядности зеваю
и тычусь лбом в одноимённое стекло.
Мы жизнью выучены, что ни говори -
всегда в своём ряду и только общим курсом.
И этот факт весьма приветствует Гаи
от двух республик между Харьковом и Курском.
Я крутой вираж срезаю,
от меня на вираже
убегает, убегает
чьих-то быстрых фар драже.
Ну куда ж ты, эй, попутчик!
Ты такие шутки брось!
По ночной дороге лучше
вместе ехать, чем поврозь.
Как долго тянется для нас с тобой зима.
Как незаметно наше северное лето.
Грязны обочины и медленны рассветы,
и вся в слезах асфальта чёрная тесьма.
Спит Обоянь, Фатеж в дремоте и Тросна
у грустных речек среднерусского разлива.
Лишь редкий пёс зайдётся злобою со сна
и в оправдание харчей своих ленивых.
Нам пять сотен вёрст до дома.
Вывози, мой старый друг.
Позади остались Кромы
где-то сбоку Бежин Луг.
Что ж мы встали на смех людям?
Колесо проколото.
Тише едем - дальше будем
от родного города.
Мой друг, не стоит изводить себя тоской.
Всё ближе дом, пусть нам к утру успеть едва ли.
Вокруг столицы оружейной магистрали
наверно клял ещё сам князь серпуховской.
Эх ты, дорога, ни покрышки нам, ни дна.
Терпи, железный брат, когда-нибудь зачтётся.
Как будем рады мы, что кончилась она,
как будем рады, что она опять начнётся.
А по курсу слабый проблеск
в утро превращается.
Это там, где город Обнинск,
люди просыпаются.
Над Протвой в дыханье белом
неба серый парашют.
Хорошо вернуться целым,
может, правда, дома ждут.
На север тянется разметка осевая.
Я от дорожной беспроглядности зеваю
и тычусь лбом в одноимённое стекло.
Мы жизнью выучены, что ни говори -
всегда в своём ряду и только общим курсом.
И этот факт весьма приветствует Гаи
от двух республик между Харьковом и Курском.
Я крутой вираж срезаю,
от меня на вираже
убегает, убегает
чьих-то быстрых фар драже.
Ну куда ж ты, эй, попутчик!
Ты такие шутки брось!
По ночной дороге лучше
вместе ехать, чем поврозь.
Как долго тянется для нас с тобой зима.
Как незаметно наше северное лето.
Грязны обочины и медленны рассветы,
и вся в слезах асфальта чёрная тесьма.
Спит Обоянь, Фатеж в дремоте и Тросна
у грустных речек среднерусского разлива.
Лишь редкий пёс зайдётся злобою со сна
и в оправдание харчей своих ленивых.
Нам пять сотен вёрст до дома.
Вывози, мой старый друг.
Позади остались Кромы
где-то сбоку Бежин Луг.
Что ж мы встали на смех людям?
Колесо проколото.
Тише едем - дальше будем
от родного города.
Мой друг, не стоит изводить себя тоской.
Всё ближе дом, пусть нам к утру успеть едва ли.
Вокруг столицы оружейной магистрали
наверно клял ещё сам князь серпуховской.
Эх ты, дорога, ни покрышки нам, ни дна.
Терпи, железный брат, когда-нибудь зачтётся.
Как будем рады мы, что кончилась она,
как будем рады, что она опять начнётся.
А по курсу слабый проблеск
в утро превращается.
Это там, где город Обнинск,
люди просыпаются.
Над Протвой в дыханье белом
неба серый парашют.
Хорошо вернуться целым,
может, правда, дома ждут.
... And at midnight the vacation time expired.
On the north the marking is axial.
I'm yawning from the roadlessness
and I poke my forehead on the glass of the same name.
We have learned our lives, whatever you say -
always in its own way and only the general course.
And this fact is very welcomed by Gaius
from the two republics between Kharkov and Kursk.
I cut off a sharp turn,
from me on a bend
runs away, runs away
someone's quick headlights.
Well, where are you, hey, fellow traveler!
You throw such jokes!
On the night road is better
together to go, than povroz.
How long is winter for us.
How imperceptible is our northern summer.
Dirty roadsides and dawns are slow,
and all in tears of asphalt black braid.
Sleep Oboyan, Fatezh in a daze and Trosna
at the sad rivers of the Central Russian flood.
Only a rare dog will get malicious from sleep
and to justify the grub of his lazy ones.
We are five hundred versts to the house.
Take it out, my old friend.
Behind remained Kromy
somewhere on the side Bezhin Meadow.
Why did we laugh at people?
The wheel is punctured.
Quietly go - we will continue
from his native city.
My friend, do not exhaust yourself with anguish.
The house is closer, let us hardly be in time in the morning.
Around the capital of the Arms Highway
the prince of Serpukhov himself probably cursed.
Oh, you, the road, no tires to us, no bottom.
Be patient, iron brother, someday be counted.
How happy we are that she ended,
how happy we are that it will start again.
And at the rate of a faint glimpse
in the morning turns.
This is where the city of Obninsk,
people wake up.
Over the Protva in the breath white
sky gray parachute.
It's good to return whole,
can, however, at home waiting.
On the north the marking is axial.
I'm yawning from the roadlessness
and I poke my forehead on the glass of the same name.
We have learned our lives, whatever you say -
always in its own way and only the general course.
And this fact is very welcomed by Gaius
from the two republics between Kharkov and Kursk.
I cut off a sharp turn,
from me on a bend
runs away, runs away
someone's quick headlights.
Well, where are you, hey, fellow traveler!
You throw such jokes!
On the night road is better
together to go, than povroz.
How long is winter for us.
How imperceptible is our northern summer.
Dirty roadsides and dawns are slow,
and all in tears of asphalt black braid.
Sleep Oboyan, Fatezh in a daze and Trosna
at the sad rivers of the Central Russian flood.
Only a rare dog will get malicious from sleep
and to justify the grub of his lazy ones.
We are five hundred versts to the house.
Take it out, my old friend.
Behind remained Kromy
somewhere on the side Bezhin Meadow.
Why did we laugh at people?
The wheel is punctured.
Quietly go - we will continue
from his native city.
My friend, do not exhaust yourself with anguish.
The house is closer, let us hardly be in time in the morning.
Around the capital of the Arms Highway
the prince of Serpukhov himself probably cursed.
Oh, you, the road, no tires to us, no bottom.
Be patient, iron brother, someday be counted.
How happy we are that she ended,
how happy we are that it will start again.
And at the rate of a faint glimpse
in the morning turns.
This is where the city of Obninsk,
people wake up.
Over the Protva in the breath white
sky gray parachute.
It's good to return whole,
can, however, at home waiting.