Я пел отлично, и гитара извивалась.
Я был на троне, и судьба мне улыбалась,
И раболепно я благодарил её.
Зал аплодировал, и жизнь казалась вечной.
Смеялся я безоблачно, беспечно,
Наивно полагая, что свершилось!
Потом был ужин в дорогом отеле,
Был приглашён скрипач, и гости тихо сели,
Друг другу демонстрируя себя.
Вот пальцы струн коснулись, и душа рванулась к раю.
Я трогал света луч, так звук был осязаем,
Невероятно одинокий, неземной.
Дрожит его рука, устал скрипач от жизни,
Из глаз его беда уже слезу не выжмет.
Все чувства умерли, лишь память догорала,
И больше никогда он не вздохнёт с надеждой.
О том, что жизнь прошла, упомянёт небрежно.
Он равнодушен и приветлив к нам.
Наверно, нет давно его старухи,
Он вместе с ней, а на земле лишь только звуки,
Он в них живёт и заставляет жить меня.
Какое-то тепло к нему, тепло и жалость.
Ну, может быть, хоть что-нибудь ещё осталось?!
Нет!!! Всё отцвело давно и смялось.
Хотелось мне помочь ему, но как? Я суетился.
Нет, я не мог, чего-то я стыдился,
Не знал, как подойти заговорить.
Он отыграл и не уныло закутал шарфом горло
Даже как-то мило.
Вскочил пожать я руку скрипачу: "Скажи,
Ну где мне взять твоё терпенье,
Как научиться жизнь понять и заслужить прощенье?"
Шучу, конечно, я не спрашивал его.
I sang perfectly and the guitar wriggled.
I was on the throne and fate smiled upon me
And slavishly I thanked her.
The audience applauded, and life seemed eternal.
I laughed cloudlessly, nonchalantly,
Naively believing what happened!
Then there was dinner at an expensive hotel,
A violinist was invited, and the guests quietly sat down,
Demonstrating to each other.
Here the fingers of the strings touched, and the soul rushed to paradise.
I touched the light beam, so the sound was tangible,
Incredibly lonely, unearthly.
His hand trembles, the violinist is tired of life,
His trouble will not squeeze a tear from his eyes.
All feelings died, only the memory burned out,
And again, he will never breathe with hope.
The fact that life has passed, mentions casually.
He is indifferent and friendly to us.
Probably not long ago his old woman,
He is with her, and on earth only sounds
He lives in them and makes me live.
Some kind of warmth towards him, warmth and pity.
Well, maybe at least something else is left ?!
Not!!! Everything has faded away for a long time and crumpled.
I wanted to help him, but how? I fussed.
No, I couldn’t, I was ashamed of something,
I did not know how to approach to speak.
He played and did not sadly wrapped a scarf in his throat
Even somehow cute.
I jumped to shake the hand of the violinist: "Tell me,
Well, where can I get your patience
How to learn life to understand and earn forgiveness? "
Just kidding, of course, I did not ask him.