В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,
Когда поет и плачет океан
И гонит в ослепительной лазури
Птиц дальний караван...
В бананово-лимонном Сингапуре, в бури,
Когда у Вас на сердце тишина,
Вы, брови темно-синие нахмурив,
Тоскуете одна.
И нежно вспоминая
Иное небо мая,
Слова мои, и ласки, и меня,
Вы плачете, Иветта,
Что наша песня спета,
А сердце не согрето
Без любви огня.
И, сладко замирая
От криков попугая,
Как дикая магнолия в цвету,
Вы плачете, Иветта,
Что песня не допета,
Что лето - где-то -
Унеслось в мечту!
В опаловом и лунном Сингапуре, в бури,
Когда под ветром ломится банан,
Вы грезите всю ночь на желтой шкуре
Под вопли обезьян.
В опаловом и лунном Сингапуре, в бури,
Запястьями и кольцами звеня,
Магнолия тропической лазури,
Вы любите меня.
In banana-lemon Singapore, in storms,
When the ocean sings and cries
And drives in dazzling azure
Birds distant caravan ...
In banana-lemon Singapore, in storms,
When you have a heart of silence,
You, dark blue brows frown,
You miss one.
And gently recalling
Another sky in May,
My words, and affection, and me,
You are crying, Yvette,
That our song is sung,
And the heart is not warmed
Without the love of fire.
And, sweetly dying
From the screams of the parrot,
Like a wild magnolia in bloom,
You are crying, Yvette,
That the song is not finished,
That summer - somewhere -
Gone into a dream!
In opal and lunar Singapore, in storms,
When a banana bursts in the wind,
You dream all night on a yellow skin
Under the cries of monkeys.
In opal and lunar Singapore, in storms,
With wrists and rings ringing,
Magnolia of tropical azure,
You love me.