Я был бы просто швайн, когда б я сделать то,
Что я не поднимать платок ваш. Битте, фрау!
Вы подумать, майн готт! Что вы, никогда
Немецкий храбрый зольдат не есть мародер!
Дас ист нихт Бухенвальд, их бин нихт оккупант,
Их бин гость страна-чернозем.
Да, я люблю эта рюсская матка-зима.
А партизанен рядом за рекой.
Партизанен рядом за рекой.
О, я читать много Пушкин, я читать Толстой,
Любить Чайковский я почти как Вагнер. Я
Я из дворян, потомственный барон фон Фриц,
Я ист офецирен, а не фашист.
Я буду вас вести в майн муттернахт Берлин.
Мы будем фройндшафт как Герман и Лиза
Вы есть Олеся, русиш милый.
И партизанен рядом за рекой.
Партизанен рядом за рекой.
Нам невозможно теперь делать ауфидерзейн,
Но вы не есть любить меня, так что ж.
Я вас любил унд либен еще быть может,
Но я лучше застрелюсь.
Он застрелился парабеллум в рот.
Над ним сомкнула воды мутер Волга.
Был ночь. Коровы шли на водопой.
И партизанен плакать за рекой.
Партизанен плакать за рекой.
I would just be a Schwein if I did what
That I do not lift your handkerchief. Bitte, Frau!
You think, mayn gott! What are you, never
The brave German soldat is not a marauder!
Das ist niht Buchenwald, their bin nikht occupier,
Their guest is the country-black earth.
Yes, I love this Ryus womb winter.
A partisan next to the river.
Partisan next to the river.
Oh, I read a lot Pushkin, I read Tolstoy,
I love Tchaikovsky almost like Wagner. I
I am from the nobility, hereditary Baron von Fritz,
I am an expert, not a fascist.
I will take you to the main mutternacht Berlin.
We will freundschaft like Herman and Lisa
You are Olesya, dear Rusish.
And partisan next to the river.
Partisan next to the river.
It's impossible for us to do aufederzein now,
But you don't have to love me, so then.
I loved you und liben still maybe
But I'd rather shoot myself.
He shot himself with Parabellum in the mouth.
The Muter Volga closed over him.
It was night. The cows went to drink.
And partisan to cry across the river.
Partisan crying across the river.