Этот странный Четверг
был на царство рождён,
Но надел шутовской наряд.
И правленье его началось дождём
С четырьмя ветрами подряд.
И на мокрых улицах было темно,
И мело по шоссе огнём,
А утро было отменено -
И никто не спросил о нём.
И пошла клоунада нежданных встреч,
И в упор фонари зажглись,
И срывали плащ с королевских плеч
Сквозняки из-за всех кулис.
И мы вдруг позабыли свои слова -
И никто никого не спас.
А в суфлёрской будке сидела сова
И навылет смотрела в нас.
А Четверг, смеясь, гремел бубенцом
И дурачился невпопад.
- Это просто, - кричал, -
со счастливым концом,
А попробуйте наугад!
Вам сюжет не позволил бы жечь кораблей,
Я его высочайше отверг.
Я велю вам сегодня играть без ролей -
Божьей милостию Четверг!
И мы тогда на подмостки взошли,
И стояли - в руке рука -
И, ненужные небу, лежали в пыли
Бутафорские облака.
И нам был сценарием чистый лист
И отчаянье вместо слов,
И нам был безразличен галёрки свист
И молчание первых рядов.
А Четверг смотрел, а потом ушёл -
И никто не заметил, когда.
И Пятница следом взошла на престол,
Прекрасна и молода.
Ирина Ратушинская
1978 Ташкент
This strange Thursday
I was born to the kingdom
But put on a clownish outfit.
And his rule began to rain
With four winds in a row.
And on the wet streets it was dark
And swept along the highway by fire,
And the morning was canceled -
And no one asked about him.
And she went clowning unexpected encounters,
And the lanterns turned on,
And they tore the cloak from the royal shoulders
Drafts because of all the scenes.
And we suddenly forgot our words -
And no one saved anyone.
And in the soufflera booth sat an owl
And she looked through us.
And Thursday, laughing, thundered a bell
And fooling around at random.
- It's simple, - shouted, -
with a happy ending
And try it at random!
The plot wouldn't let you burn the ships
I rejected him the highest.
I order you to play without roles today -
By God's mercy Thursday!
And then we went to the stage,
And they stood - in the hand of the hand -
And, unnecessary heaven, lay in the dust
Fake clouds.
And we had a clean sheet script.
And despair instead of words,
And we were indifferent gallery whistle
And the silence of the first rows.
And Thursday watched, and then left -
And no one noticed when.
And Friday followed the throne,
Beautiful and young.
Irina Ratushinskaya
1978 Tashkent