Засиделся я в кафе до полуночи
В мыслях не было разбоя - грабежа
Будто кто-то мне всё это напророчил
Тут заходит этот бутэр не спеша.
Фраерская масть заметна без прицела
Да и требует внимания к себе.
Цепура на нём нескромная висела,
Как на тихоокеанском корабле.
Цепура на нём нескромная висела,
Как на тихоокеанском корабле.
Он шумел, как рынок после шмона,
И не раз лопатником светил.
С любопытством я за ним шпионил,
И уйти отсюда больше не спешил.
После третьей наш соколик начал тухнуть
Попритих и попросил расчёт
Всё бурчал, не одобряя кухню,
И грозился, что сюда ещё придёт.
Всё бурчал, не одобряя кухню,
И грозился, что сюда ещё придёт.
Ночь была, как по заказу, очень тёмной
Я его уже барбоса отключил
Без "котлеты" и цепи нескромной
Отдыхал он тихо-мирно, не косил.
И каким же было, братцы, удивленье
Когда я добрёл к себе домой,
В портмоне едва ль на водку денег,
Ну а цепь была не золотой.
В портмоне едва ль на водку денег,
Ну а цепь была не золотой.
I sat in a cafe until midnight
In thoughts there was no robbery - robbery
As if someone had misplaced it all.
Here comes this buter slowly.
Fraer suit visible without sight
Yes, and requires attention to yourself.
The chain hung on him immodest,
Like on a Pacific ship.
The chain hung on him immodest,
Like on a Pacific ship.
He rustled like a market after Shmona,
And not just lopatnik luminary.
I spied on him with curiosity,
And leave no longer in a hurry.
After the third, our falcon began to go out
Popritich and asked for calculation
All muttered, not approving the kitchen,
And he threatened to come back here.
All muttered, not approving the kitchen,
And he threatened to come back here.
The night was, as ordered, very dark
I have already turned off his barboz
Without & quot; cutlets & quot; and chains immodest
He rested quietly, peacefully, did not mow.
And what was it, brothers, surprise
When I got to my house,
In the purse barely for money vodka,
But the chain was not gold.
In the purse barely for money vodka,
But the chain was not gold.