перед посольством Бразилии,
в пьяном трёхдневном угаре,
я помечтаю в бессилии
о равномерном загаре...
там, за дубовою дверью,
консулы слушают самбу -
к ним бы втереться в доверие
и оказаться бы там бы!
там, где лишь солнце и пальмы,
там, где лишь небо и волны,
где все милы нереально
и максимально довольны;
где, в хаотичном порядке,
бёдрами плавно качая,
ходят по пляжу мулатки,
требованиям всем отвечая...
дремлют на лавках бродяги
средь бесконечного лета,
и развиваются флаги
жёлто-зелёного цвета...
в солнечном городе бога,
ласковым каменным взглядом,
он, по-отечески строго,
смотрит с горы Каркавадо.
там, в полумраке гостиной,
слушая звуки гитары,
я бы срезал гильотиной
кончик кубинской сигары...
и в брюках из хлопковой ткани,
глядя в глаза океану,
грусть утопил бы в стакане
на пляже Копакобана...
и на молодых бразильянок,
пылких и жгучих, как лава,
я бы в ночных ресторанах
всё бы спустил до сентаво...
но перед посольством Бразилии
наши российские лужи...
граждане ходят унылые...
и понедельник к тому же.
Before the Brasilla Embassy,
in a drunken three-day ugar,
I dream in impotence
On uniform tan ...
there, for the oak door,
Consuls listen samba -
To suffer into confidence
And there would be there!
where only the sun and palm trees,
where only the sky and waves,
where all miles are unreal
and satisfied as possible;
where in chaotic order
the hips smoothly shaking
walk on the beach mulatto
Requirements to everyone ...
Dimmed on the shops of tramp
In the infinite summer
and develop flags
Yellow-green color ...
In the sunny city of God,
a gentle stone look
he is in dumb strictly
Looks from Mount Karkavaddo.
There, in the semi-durable living room,
Listening to the sounds of the guitar,
I would cut a guillotine
The tip of Cuban cigar ...
and in pants made of cotton fabric,
Looking into the eyes of the ocean,
sadness drowned in a glass
On the beach of Copacoban ...
And on young Brazilians,
ardent and burning, like lava,
I would have night restaurants
I would have lowered to seating ...
But before the Brasilla Embassy
Our Russian puddles ...
Citizens walk dull ...
And Mondays besides.