Небо небное день ото дня
облаковыми пишет строками
о душевном огне бытия
своего, о своём – без обмана.
Человека огонь недоступен
ословле́нью: слова мерзлят ложью.
Человек – это сумма поступков,
совершённых и не совершённых.
И сколь долго в глаза ни смотри,
ни вникай в переплёты историй,
в душнострунные слоги души…
повезёт, вникнешь если хоть в слово.
Повезёт, если вникнешь. Свезёт,
если сам же услышан ты будешь.
Повезёт, если не унесёт
на словах тебя в дебри погуще.
Человек – всё же сумма поступков,
обличённых в слова – не слова.
Человека огонь – не буквы,
трепетание букв – лишь игра.
Рассудить по поступкам сложней:
мало знать толковый словарь,
мало верить, что понял людей -
недостаточен жизни букварь…
недостаточно взором кривиться
в пустоту самого же себя,
незначительно определиться
с существованьем не-бытия.
Человек хоть и сумма поступков,
но он больше суммы слагаемых.
Человек существует в уступке,
что о нём чего-то не знаем мы.
Небо небное день ото дня
облаковыми пишет строками
о душевном огне бытия
своего, о своём – без обмана.
Человека огонь недоступен
ословле́нью: слова мерзлят ложью.
Человек – это сумма поступков,
совершённых и не совершённых.
И сколь долго в глаза ни смотри,
ни вникай в переплёты историй,
в душнострунные слоги души…
повезёт, вникнешь если хоть в слово.
Повезёт, если вникнешь. Свезёт,
если сам же услышан ты будешь.
Повезёт, если не унесёт
на словах тебя в дебри погуще.
Человек – всё же сумма поступков,
обличённых в слова – не слова.
Человека огонь – не буквы,
трепетание букв – лишь игра.
Рассудить по поступкам сложней:
мало знать толковый словарь,
мало верить, что понял людей -
недостаточен жизни букварь…
недостаточно взором кривиться
в пустоту самого же себя,
незначительно определиться
с существованьем не-бытия.
Человек хоть и сумма поступков,
но он больше суммы слагаемых.
Человек существует в уступке,
что о нём чего-то не знаем мы.