Текст песни Гарри Топор - Пятый День
Просмотров
101
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Гарри Топор - Пятый День, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
День первый.
Честно сказать, бро, я как бы не очень здоров, но
Чувствую себя получше этих горе-докторов,
Просто стало тяжеловато бегать, бешеный озноб,
А ступни вообще морозит, будто я встал в снежный сугроб.
Мне кажется мой самолёт совершил свой последний полёт,
И пусть говорят врачи мол, Женя, к воскресенью пройдёт,
Но меня гнетёт это чувство, что что-то произойдёт,
И сожалею, что от дома далеко, который год.
День второй.
Разведка вернулась еле-живой,
Их лихорадит, как и меня, они с симптомами теми же, но
Все говорят про странный вкус воды, которую нам дают,
И сотни птиц, что в середине июля улетают на юг.
Здесь паника, друг, кровью харкают все вокруг,
И ночью плачут даже те, в ком нереально посеять испуг.
Я уверен, новый приступ скоро прекратит мой сон,
Честно сказать, я зарядил пистолет, но там один патрон.
День третий.
Я это больше не могу терпеть
И встретить свою мать после войны похоже мне не светит.
Рядом человек 10, это учёные видимо,
Они нас чем-то колят и снимают потом на видео.
День четвёртый.
Я здесь! Я ещё не мёртвый! (Не мёртвы-ы-ы-ы-ый)
Я вижу в отражении себя с грязной небритой мордой,
Мне не пошевелится, значит вколен точно морфий,
Кожа покрылась плесенью и стала очень твёрдой.
Я не солдат удачи, так, скорей расходный материал,
Я хочу жить, но на моей груди посмертно ордена.
На хирургическом столе шопотом: "Мать, прости",
Курок нажат, но в моём барабане пять пустых.
Я не солдат удачи, нет, я их расходный материал,
Я хочу жить, но на груди моей посмертно ордена.
На хирургическом столе шопотом: "Мать, прости",
Курок нажат, но в моём барабане пять пустых.
Потеряв своих ребят, ты обратно едешь один на броне.
Тут ты их или они тебя, другого выбора нет.
И я бы был не железный, нося под курткой бронежилет.
Я местных всех поливал свинцом, и даже этих детей не жалел.
На войне человек не скроет, какой железный он или желе,
Сверху летели миги, полёт их бреющий, как Джилет.
Не спасёт кошелёк, ты как сумасшедший думаешь о жене,
Но тут свидания только со смертью, тут Наташи нет.
Мы на четвёртый день все оказались в сырой земле,
Пробирки этих людей испытали на жизнях моих друзей,
Я опытный образец, который не нужен своей стране,
Найдя покой под этими звёздами в бесконечном сне.
В лесу внезапно появились цветы алого цвета,
Они неделю назад были нашим отрядом,
Деревья без листвы распустились в начале лета,
В лесу наступил рассвет вместе со днём пятым.
Честно сказать, бро, я как бы не очень здоров, но
Чувствую себя получше этих горе-докторов,
Просто стало тяжеловато бегать, бешеный озноб,
А ступни вообще морозит, будто я встал в снежный сугроб.
Мне кажется мой самолёт совершил свой последний полёт,
И пусть говорят врачи мол, Женя, к воскресенью пройдёт,
Но меня гнетёт это чувство, что что-то произойдёт,
И сожалею, что от дома далеко, который год.
День второй.
Разведка вернулась еле-живой,
Их лихорадит, как и меня, они с симптомами теми же, но
Все говорят про странный вкус воды, которую нам дают,
И сотни птиц, что в середине июля улетают на юг.
Здесь паника, друг, кровью харкают все вокруг,
И ночью плачут даже те, в ком нереально посеять испуг.
Я уверен, новый приступ скоро прекратит мой сон,
Честно сказать, я зарядил пистолет, но там один патрон.
День третий.
Я это больше не могу терпеть
И встретить свою мать после войны похоже мне не светит.
Рядом человек 10, это учёные видимо,
Они нас чем-то колят и снимают потом на видео.
День четвёртый.
Я здесь! Я ещё не мёртвый! (Не мёртвы-ы-ы-ы-ый)
Я вижу в отражении себя с грязной небритой мордой,
Мне не пошевелится, значит вколен точно морфий,
Кожа покрылась плесенью и стала очень твёрдой.
Я не солдат удачи, так, скорей расходный материал,
Я хочу жить, но на моей груди посмертно ордена.
На хирургическом столе шопотом: "Мать, прости",
Курок нажат, но в моём барабане пять пустых.
Я не солдат удачи, нет, я их расходный материал,
Я хочу жить, но на груди моей посмертно ордена.
На хирургическом столе шопотом: "Мать, прости",
Курок нажат, но в моём барабане пять пустых.
Потеряв своих ребят, ты обратно едешь один на броне.
Тут ты их или они тебя, другого выбора нет.
И я бы был не железный, нося под курткой бронежилет.
Я местных всех поливал свинцом, и даже этих детей не жалел.
На войне человек не скроет, какой железный он или желе,
Сверху летели миги, полёт их бреющий, как Джилет.
Не спасёт кошелёк, ты как сумасшедший думаешь о жене,
Но тут свидания только со смертью, тут Наташи нет.
Мы на четвёртый день все оказались в сырой земле,
Пробирки этих людей испытали на жизнях моих друзей,
Я опытный образец, который не нужен своей стране,
Найдя покой под этими звёздами в бесконечном сне.
В лесу внезапно появились цветы алого цвета,
Они неделю назад были нашим отрядом,
Деревья без листвы распустились в начале лета,
В лесу наступил рассвет вместе со днём пятым.
The first day.
Honestly, bro, I'm not very healthy, but
I feel better than these mountain doctors,
It just became hard to run, a mad chill,
And my feet generally freeze, as if I stood in a snowdrift.
I think my plane made its last flight,
And let the doctors say, Zhenya, by Sunday will pass,
But I feel oppressed by this feeling that something will happen,
And I'm sorry that the house is far away, which is the year.
Second day.
The reconnaissance returned barely alive,
They are feverish, like me, they have the same symptoms, but
Everyone talks about the strange taste of water that they give us,
And hundreds of birds that fly to the south in the middle of July.
Here panic, friend, blood sparks all around,
And at night even those in whom it is unreal to sow fear start crying.
I'm sure a new attack will soon stop my sleep,
Honestly, I loaded the gun, but there is one cartridge.
The third day.
I can not stand it anymore
And to meet my mother after the war seems to me not shining.
Near the person of 10, it's scientists apparently,
They are stabbing us and filming a video later.
Day four.
I'm here! I'm not dead yet! (Not dead-y-yy-yyy)
I see in the reflection of myself with a dirty unshaven muzzle,
I will not move, it means that for sure it's morphine,
The skin was moldy and very hard.
I'm not a soldier of fortune, so, rather an expendable material,
I want to live, but on my breast is posthumous of the Order.
On the surgical table, in a whisper: "Mother, I'm sorry,"
The trigger is pressed, but there are five empty ones in my drum.
I'm not a soldier of fortune, no, I'm their supplies,
I want to live, but on my chest is posthumous of the Order.
On the surgical table, in a whisper: "Mother, I'm sorry,"
The trigger is pressed, but there are five empty ones in my drum.
Having lost the guys, you go back alone on the armor.
There you are or they are you, there is no other choice.
And I would not be iron, wearing a jacket under my jacket.
I watered all the local with lead, and even did not regret these children.
In war, a person will not hide what iron or iron he is,
Flies flew above them, flying like Gilet.
Do not save the purse, you're like crazy thinking about his wife,
But then the meeting only with death, then Natasha is gone.
We on the fourth day were all in the damp earth,
The tubes of these people have experienced on the lives of my friends,
I am a prototype that my country does not need,
Having found peace under these stars in an endless dream.
In the forest suddenly appeared scarlet flowers,
They were our detachment a week ago,
Trees without foliage blossomed in early summer,
Dawn came in the forest with the fifth day.
Honestly, bro, I'm not very healthy, but
I feel better than these mountain doctors,
It just became hard to run, a mad chill,
And my feet generally freeze, as if I stood in a snowdrift.
I think my plane made its last flight,
And let the doctors say, Zhenya, by Sunday will pass,
But I feel oppressed by this feeling that something will happen,
And I'm sorry that the house is far away, which is the year.
Second day.
The reconnaissance returned barely alive,
They are feverish, like me, they have the same symptoms, but
Everyone talks about the strange taste of water that they give us,
And hundreds of birds that fly to the south in the middle of July.
Here panic, friend, blood sparks all around,
And at night even those in whom it is unreal to sow fear start crying.
I'm sure a new attack will soon stop my sleep,
Honestly, I loaded the gun, but there is one cartridge.
The third day.
I can not stand it anymore
And to meet my mother after the war seems to me not shining.
Near the person of 10, it's scientists apparently,
They are stabbing us and filming a video later.
Day four.
I'm here! I'm not dead yet! (Not dead-y-yy-yyy)
I see in the reflection of myself with a dirty unshaven muzzle,
I will not move, it means that for sure it's morphine,
The skin was moldy and very hard.
I'm not a soldier of fortune, so, rather an expendable material,
I want to live, but on my breast is posthumous of the Order.
On the surgical table, in a whisper: "Mother, I'm sorry,"
The trigger is pressed, but there are five empty ones in my drum.
I'm not a soldier of fortune, no, I'm their supplies,
I want to live, but on my chest is posthumous of the Order.
On the surgical table, in a whisper: "Mother, I'm sorry,"
The trigger is pressed, but there are five empty ones in my drum.
Having lost the guys, you go back alone on the armor.
There you are or they are you, there is no other choice.
And I would not be iron, wearing a jacket under my jacket.
I watered all the local with lead, and even did not regret these children.
In war, a person will not hide what iron or iron he is,
Flies flew above them, flying like Gilet.
Do not save the purse, you're like crazy thinking about his wife,
But then the meeting only with death, then Natasha is gone.
We on the fourth day were all in the damp earth,
The tubes of these people have experienced on the lives of my friends,
I am a prototype that my country does not need,
Having found peace under these stars in an endless dream.
In the forest suddenly appeared scarlet flowers,
They were our detachment a week ago,
Trees without foliage blossomed in early summer,
Dawn came in the forest with the fifth day.