Текст песни Esther - Потухшая звезда, сияющая в моих глазах

Смеркалось. Дождь лил целый день, а к вечеру даже усилился. Я должен был встретиться с ней. Она выходила из отеля совсем одна и, наверное, забыла зонт. В секунду она очутилась в объятиях холодной воды, льющейся с небес. Я смотрел на неё. Она была настолько промокшей, что казалось, будто её прекрасное голубое платье, соткал сам дождь. Я поспешил к ней навстречу, дабы укрыть её под своим зонтом.

Капли дождя обрамляли её лицо, но она оставалась всё такой же прекрасной. Она улыбалась мне, махала рукой в знак приветствия. Я спрятал её от дождя и удивленно поинтересовался:

- Где ваш зонт?

- Не знаю, - ответила она. - У меня его нет. Не покупаю зонты, они все время теряются.

- Моему уже десять лет, - сказал я. - Мне его подарила бабушка на шестнадцатилетие.

- Замечательный подарок, - проронила она и затихла. Я чувствовал себя немного неуютно в этой безмолвной тишине. Нужно было что-то сказать. Пора уже.

- Вы не против пойти со мной в кафе? - спросил я. - Там будет проще общаться.

- Конечно, - ответила она, убрав прядь мокрых волос с лица.

Мы зашли в небольшую шоколадницу на углу. Там было тепло и повсюду раздавался приятный аромат шоколада и корицы. Я заметил, что ей это нравится. Мы присели за столик у окна. Каждому из нас предложили по красной клетчатой салфетке и карамельке. Мы не отказались.

- Мне можно приступать к вопросам? - уточнил я.

- Вы уже спрашиваете, - ответила она, положив в рот карамельку.

- Точно, - я улыбнулся, а потом приступил к вопросам, которые мне были важны для статьи. - Вас любили многие, верно? Что же происходило потом?

Она листала меню, выбирая пирожное по своему вкусу. Потом внимательно посмотрела на меня и задумчиво улыбнувшись, ответила:

- Меня любили писатели. Они говорили, что я сошла со страниц их книг. Меня любили художники. Им казалось, будто я их ожившая картина. Меня любили музыканты. Они воображали, что я их песня во плоти, - она замолчала, опустила глаза и снова заговорила. - А потом, знаете, у писателей появлялись новые книги, художники рисовали новые картины, музыканты сочиняли новые песни. И я уже не была их воплощением. Вы спросили, что происходило потом? Потом меня забывали.

Меня поразило её спокойствие. О таких вещах, как правило, больно говорить. Или она уже это пережила? Может, переболело? О таком я, к сожалению, узнать не мог, поэтому перешел к следующему вопросу.

- Что для вас самое страшное? - спросил я, старательно записывая каждое её слово.

- Я поняла, что самое страшное — это когда мы не успеваем с кем-то попрощаться, когда последняя встреча оказывается просто кошмарной, потому что тогда мы еще не знаем, что она последняя. Я не провожала на тот свет людей, но у меня было много котов, которые всегда уходили раньше положенного срока. И каждый раз это было чудовищно больно, потому что со многими не смогла проститься. И я корю себя за то, что не обняла, не погладила, оттолкнула, накричала... И от этого никуда не деться. Знаете, я просто боюсь, если это будет человек, а не кот, то я такого не вынесу. Это будет невозможно стерпеть. Самое страшное для меня — не успеть попрощаться.

Я начинал понимать, что она близка мне. Близка по духу. Мне было приятно с ней. Мне хотелось слушать её, смотреть на неё, не прощаться с ней. Никогда.

- Вы уже выбрали? - между нами внезапно возник официант.

- Два горячих шоколада и два пирожных «Фантазия», будьте добры, - сказала она и официант удалился, я даже не успел опомниться. - Не переживайте, дорогой, вам понравится и то и другое.

- Не сомневаюсь, - наконец-то смог вымолвить я.

- Давайте продолжим, - сказала она и я вновь приступил к вопросам.

- Вы скучаете по тем временам, когда каждый узнавал вас на улице?

- По известности? - она легко засмеялась, - Конечно нет! Это сплошная пытка. Нет, разумеется, когда ты только-только взошёл на верхушку пирамиды славы, то тебе это приятно и льстит, но от этого быстро устаешь. Ты все время должен жить для других, забывая о том, кто ты есть на самом деле. Я рада, что теперь могу жить для себя.

Какая чудовищная правда. Как легко она об этом говорит! Как она прекрасна в своей непринужденности!

- А ваши родные, как они относятся к вам?

- Знаете, семья для меня самое важное в жизни. Я вижусь с матерью, с братьями, я всех их очень люблю. Они любят меня такой, какая я есть на самом деле. Они знают меня настоящую, как никто другой, а это многого стоит. А вот у меня с семьей не сложилось, ни мужа, ни детей. Всегда убеждала себя, что это не моё. Я так и не нашла человека, с которым бы хотела каждый день просыпаться по утрам. А у вас есть такой человек?

Она задала мне вопрос, на который мне нечего ответить. Я всегда был одинок. Мне нравилось это, нравилось ни от кого не зависеть.

- Нет, - я изобразил равнодушие.

Она молчала. Нам принесли наш заказ, и я отложил блокнот в сторону. Может, хватит вопросов на сегодня? Мне хотелось просто побыть в её компании. Поболтать о чем-то непринужденно, легко, без всяких прелюдий. Я, кажется, только что нашел того самого человека, но разве это не обречено на провал?

- Знаете, я словно п