Текст песни C-Pack - Эти белоснежные секунды
Просмотров
34
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни C-Pack - Эти белоснежные секунды, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Эти белоснежные секунды нашей жизни
Пролетают пулями в изысканном экстазе,
Это словно негатив и ненависть напризне;
Или высший смысл в еле уловимой фразе.
Это если сердце пируэтами в полете,
А в душе покой пасьянсом по четыре масти
Этот спектр тщательно отобранный в полете,
Называться прекрасным, гордым словом счастье.
В 11 лет, когда еще играл в пиратов,
Он истратил чернила пера на первую тираду,
Протирая распаренный лоб, настырно потеющей бланью,
Он был в восторге, хотя это не то состояние.
Он был польщен самим собою, написанным.
Сразу побежал к отцу, тот сказал ему:
"Ты сынок не поэт и не негр,
Лучше выбери другой профиль!".
Для него это было подобно катастрофе.
Он прочитал это в школе паре своих приятелей,
Они смеялись долго и обстоятельно.
На следующий день об этом знали и друзья и подружки,
Откуда-то раздался голос "Смотрите Пушкин!".
И он до поздней ночи в своей комнате год за годом,
Не мог заснуть держа под подушкой ручку с блокнотом.
Иногда не мог читать то что пишет глазами мокрыми от слез,
Но все равно писал, а потом подрос.
И вот на сцене он, последние ноты инструментала,
В глазах испуг, надежда, немая сцена зала,
Где в темноте масса людей, откуда вдруг овация.
И это первая секунда...
Припев.
И вот он известный артист,
Толпы фанатов заграждают дорогу
Когда идет он куда-то.
Все даты жестко расписаны,
Графиком на месяцы вперед,
Сотни концертов, шоу и выступлений в год.
И однажды он понял, что достиг того за чем гонится,
Его достали эти глупые взгляды поклонниц,
Достали стекла с тонировкой, темные очки,
Достало то что он забыл кто он такой почти,
И он подсел на алкоголь обрыдло,
Каждый день до истощения себя тратил на быдло,
Перестал выкладываться, стал забывать то что написал,
Пока не увидел мельком ее глаза с одной из сцен,
Она стояла поодаль, после финальных аккордов,
Подумал "вот она ода" спустился в зал,
Подошел к ней, протрезвел как- будто,
Она согласилась, это была вторая
секунда...
Припев.
Теперь он примерный семьянин, и серьезный продюсер,
Днем на работе, с утра пробежка, в гараже ланкрузер,
Вечерами помогает младшей дочке делать уроки,
Ночами иногда поигрывает в покер,
На его возможностях вырастают подростки.
Порой как раньше садиться за стол,
Черкает наброски с улыбкой вспоминая школьные годы,
И с ностальгией юность, его все чаще посещает угрюмость.
Что слишком четко легла карта,
И не к чему больше стремиться
Все тоже самое, сердце томиться;
Хотя его и восхваляют и ценят,
И для многих он даже культ
Тогда случился первый инсульт.
После второго он несколько дней
Лежал в глубокой коме,
Очнулся на секунду, ничего не увидел,
Кроме глаз ее, детей за спиной , Он
вспомнил те дни, эта секунда
Была третьей и последней...
Пролетают пулями в изысканном экстазе,
Это словно негатив и ненависть напризне;
Или высший смысл в еле уловимой фразе.
Это если сердце пируэтами в полете,
А в душе покой пасьянсом по четыре масти
Этот спектр тщательно отобранный в полете,
Называться прекрасным, гордым словом счастье.
В 11 лет, когда еще играл в пиратов,
Он истратил чернила пера на первую тираду,
Протирая распаренный лоб, настырно потеющей бланью,
Он был в восторге, хотя это не то состояние.
Он был польщен самим собою, написанным.
Сразу побежал к отцу, тот сказал ему:
"Ты сынок не поэт и не негр,
Лучше выбери другой профиль!".
Для него это было подобно катастрофе.
Он прочитал это в школе паре своих приятелей,
Они смеялись долго и обстоятельно.
На следующий день об этом знали и друзья и подружки,
Откуда-то раздался голос "Смотрите Пушкин!".
И он до поздней ночи в своей комнате год за годом,
Не мог заснуть держа под подушкой ручку с блокнотом.
Иногда не мог читать то что пишет глазами мокрыми от слез,
Но все равно писал, а потом подрос.
И вот на сцене он, последние ноты инструментала,
В глазах испуг, надежда, немая сцена зала,
Где в темноте масса людей, откуда вдруг овация.
И это первая секунда...
Припев.
И вот он известный артист,
Толпы фанатов заграждают дорогу
Когда идет он куда-то.
Все даты жестко расписаны,
Графиком на месяцы вперед,
Сотни концертов, шоу и выступлений в год.
И однажды он понял, что достиг того за чем гонится,
Его достали эти глупые взгляды поклонниц,
Достали стекла с тонировкой, темные очки,
Достало то что он забыл кто он такой почти,
И он подсел на алкоголь обрыдло,
Каждый день до истощения себя тратил на быдло,
Перестал выкладываться, стал забывать то что написал,
Пока не увидел мельком ее глаза с одной из сцен,
Она стояла поодаль, после финальных аккордов,
Подумал "вот она ода" спустился в зал,
Подошел к ней, протрезвел как- будто,
Она согласилась, это была вторая
секунда...
Припев.
Теперь он примерный семьянин, и серьезный продюсер,
Днем на работе, с утра пробежка, в гараже ланкрузер,
Вечерами помогает младшей дочке делать уроки,
Ночами иногда поигрывает в покер,
На его возможностях вырастают подростки.
Порой как раньше садиться за стол,
Черкает наброски с улыбкой вспоминая школьные годы,
И с ностальгией юность, его все чаще посещает угрюмость.
Что слишком четко легла карта,
И не к чему больше стремиться
Все тоже самое, сердце томиться;
Хотя его и восхваляют и ценят,
И для многих он даже культ
Тогда случился первый инсульт.
После второго он несколько дней
Лежал в глубокой коме,
Очнулся на секунду, ничего не увидел,
Кроме глаз ее, детей за спиной , Он
вспомнил те дни, эта секунда
Была третьей и последней...
These snow-white seconds of our life
Fly bullets in exquisite ecstasy
It is like negativity and hatred;
Or the highest meaning in a subtle phrase.
This is if the heart pirouettes in flight,
And in the soul of peace solitaire in four suits
This spectrum is carefully selected in flight,
To be called a beautiful, proud word is happiness.
At age 11, when he was still playing pirates,
He spent pen ink on the first tirade,
Rubbing a steamed forehead with an annoyingly sweating blunt,
He was delighted, although this is not a condition.
He was flattered by his own writing.
Immediately ran to his father, he said to him:
"You are not a son and a black man,
Better choose a different profile! "
For him, it was like a disaster.
He read this at school to a couple of his buddies,
They laughed long and thoroughly.
The next day, both friends and girlfriends knew about it,
From somewhere came the voice of "See Pushkin!"
And until late at night in his room year after year,
I could not fall asleep holding a pen with a notebook under the pillow.
Sometimes I couldn’t read what I wrote with my eyes wet from tears,
But he still wrote, and then he grew up.
And on the stage he, the last notes of the instrumental,
In the eyes of fear, hope, a dumb scene of the hall,
Where in the darkness there are a lot of people, whence a standing ovation.
And this is the first second ...
Chorus.
And here he is a famous artist,
Crowds of fans block the road
When he goes somewhere.
All dates are hard-coded
Schedule months ahead
Hundreds of concerts, shows and performances per year.
And once he realized that he had achieved what he was chasing,
He got these stupid looks of fans,
They got tinted glasses, dark glasses,
It’s enough that he forgot who he is almost,
And he got addicted to alcohol
Every day until he was exhausted he spent on cattle,
I stopped giving my best, began to forget what I wrote,
Until I caught a glimpse of her eyes from one of the scenes,
She stood at a distance, after the final chords,
I thought "here she is, ode" went down to the hall,
He went up to her, sobered up as if
She agreed, it was the second
second...
Chorus.
Now he is an exemplary family man, and a serious producer,
Day at work, in the morning jogging, in the garage a lancruiser,
In the evenings, helping the youngest daughter to do homework,
Sometimes playing poker at night,
Teenagers grow on his abilities.
Sometimes, as before, sit down at the table,
Scribbles sketches with a smile, recalling school years,
And with youthful nostalgia, he is increasingly visited by sullenness.
That the map went too clearly
And there’s nothing to strive for
Everything is the same, the heart is languishing;
Although praised and appreciated,
And for many, he is even a cult
Then the first stroke happened.
After the second he is a few days
Lying in a deep coma
Woke up for a second, didn’t see anything,
In addition to her eyes, children behind her, He
remembered those days this second
Was the third and last ...
Fly bullets in exquisite ecstasy
It is like negativity and hatred;
Or the highest meaning in a subtle phrase.
This is if the heart pirouettes in flight,
And in the soul of peace solitaire in four suits
This spectrum is carefully selected in flight,
To be called a beautiful, proud word is happiness.
At age 11, when he was still playing pirates,
He spent pen ink on the first tirade,
Rubbing a steamed forehead with an annoyingly sweating blunt,
He was delighted, although this is not a condition.
He was flattered by his own writing.
Immediately ran to his father, he said to him:
"You are not a son and a black man,
Better choose a different profile! "
For him, it was like a disaster.
He read this at school to a couple of his buddies,
They laughed long and thoroughly.
The next day, both friends and girlfriends knew about it,
From somewhere came the voice of "See Pushkin!"
And until late at night in his room year after year,
I could not fall asleep holding a pen with a notebook under the pillow.
Sometimes I couldn’t read what I wrote with my eyes wet from tears,
But he still wrote, and then he grew up.
And on the stage he, the last notes of the instrumental,
In the eyes of fear, hope, a dumb scene of the hall,
Where in the darkness there are a lot of people, whence a standing ovation.
And this is the first second ...
Chorus.
And here he is a famous artist,
Crowds of fans block the road
When he goes somewhere.
All dates are hard-coded
Schedule months ahead
Hundreds of concerts, shows and performances per year.
And once he realized that he had achieved what he was chasing,
He got these stupid looks of fans,
They got tinted glasses, dark glasses,
It’s enough that he forgot who he is almost,
And he got addicted to alcohol
Every day until he was exhausted he spent on cattle,
I stopped giving my best, began to forget what I wrote,
Until I caught a glimpse of her eyes from one of the scenes,
She stood at a distance, after the final chords,
I thought "here she is, ode" went down to the hall,
He went up to her, sobered up as if
She agreed, it was the second
second...
Chorus.
Now he is an exemplary family man, and a serious producer,
Day at work, in the morning jogging, in the garage a lancruiser,
In the evenings, helping the youngest daughter to do homework,
Sometimes playing poker at night,
Teenagers grow on his abilities.
Sometimes, as before, sit down at the table,
Scribbles sketches with a smile, recalling school years,
And with youthful nostalgia, he is increasingly visited by sullenness.
That the map went too clearly
And there’s nothing to strive for
Everything is the same, the heart is languishing;
Although praised and appreciated,
And for many, he is even a cult
Then the first stroke happened.
After the second he is a few days
Lying in a deep coma
Woke up for a second, didn’t see anything,
In addition to her eyes, children behind her, He
remembered those days this second
Was the third and last ...