В безликой комнате моей
Я чувствовал себя надежно,
На ключ закрывшись от людей,
Чтоб достучаться было сложно.
Я закрывался ото всех:
И от чужих, и от родимых.
От опрометчивых утех
И от тревог неутолимых.
Чтобы среди невзрачных стен,
Среди унылого достатка
Мог воплощать души удел,
С пером склонившись над тетрадкой.
Тогда и комнат темноту
С давно потухшими свечами,
Забыв былую бедноту,
Я щедро освещал стихами.
2014, август.
In my faceless room
I felt secure,
Closing the door with people,
To reach was difficult.
I closed myself from everyone:
And from strangers, and from my parents.
From reckless joys
And from the anxieties of the unquenchable.
So that among the nondescript walls,
Among a dull affluence
Could embody the soul of the lot,
With the pen bent over the notebook.
Then the rooms are dark
With long extinct candles,
Forgetting the former poor,
I generously illuminated the verses.
2014, August.