На полянке - детский сад.
Чьи-то внучки, чьи-то дочки,
и панамки их торчат,
словно белые грибочки.
Ах, какая благодать!
Небеса в лазурь оделись,
до реки рукой подать...
До войны - одна неделя.
Вой сирены. Ленинград.
Орудийные раскаты.
Уплывает детский сад
от блокады, от блокады.
А у мам тоска-тоской
по Илюшке и по Нанке,
по единственной такой
уплывающей панамке.
Кораблю наперерез
огневым исчадьем ада
"мессершмитта" черный крест
воспарил над детским садом.
На войне - как на войне:
попаданье без ошибки.
...А панамки на волне,
словно белые кувшинки.
Боже правый - неужель
это снова повторится?!
Боже правый - им уже
было б каждому за тридцать!
Тот же луг... и та река...
детский щебет на полянке...
И несутся облака,
словно белые панамки.
On the clearing - a kindergarten.
Someone's granddaughters, someone's daughters
and their Panamanians stick out,
like white mushrooms.
Oh, what a grace!
Heaven in azure dressed,
to the river at hand ...
Before the war - one week.
Howl sirens. Leningrad.
Gun peals.
Kindergarten floats away
from blockade, from blockade.
And mothers longing-melancholy
according to Ilyushka and Nanke,
according to the only such
floating panama.
Ship intercept
fire fiend hell
"Messerschmitt" black cross
soared over the kindergarten.
In war - as in war:
without error.
... And Panamanians on the wave,
like white water lilies.
Good god is it really
will it happen again ?!
Good God - they already
it would have been for every thirty!
The same meadow ... and that river ...
baby twitter on the meadow ...
And clouds rush,
like white panama women.