Гранью грёз закатных
Золотится вечный покой
Небес булатных,
Сеет сны заря над рекой.
Крадётся ветер,
Шелестит апрельской травой;
В багряном свете
Умирает день
Где-то там, далеко, за незримой чертой
Месяц укрыт за еловой стеной,
И, отражаясь в медвежьих глазах,
Он обращает созвездия в прах.
Клятвой минувших полюдий
Стелется по ветру мой глас,
В нём дождливый грудень
Льётся звёздной пылью из глаз
Тех, кого я помнил,
Тех, кто укрыт сырою землёй.
Стальные кони
Мчатся галопом вслед за зарёй.
Там, далеко, за незримой чертой
Месяц укрыт за еловой стеной,
И, отражаясь в медвежьих глазах,
Он обращает созвездия в прах.
Сабельный звон объял останки мая,
Пепельно-серый плащ, пронзительный крик...
Вновь выходит против своры стая,
Кровью зачёркнут горизонт-черновик.
По полям, укрытым серым пеплом,
Прочь от запутавшихся в узел дорог,
Вслед за вольным безоглядным ветром
Вскачь пронесусь, взойду на лунный порог.
Там, далеко, за незримой чертой
Месяц укрыт за еловой стеной,
И, отражаясь в медвежьих глазах,
Он обращает созвездия в прах.
Мой бесконечный путь,
Бесконечный лёд,
Бесконечный дым.
Бледно-кленовый сон
Скрыл чернильный след
На письме небес.
Сталь холодит мой взгляд,
Я не помню лиц на исходе дня.
Сонмы незримых птиц
Стерегут золу
Прогоревших дней
Если ты замер, пройдя через ложь,
Ты до рассвета дорогу найдёшь
В край, где, закат оторвав от земли,
В лунную гавань спешат корабли;
В край, где, укрывшись дубовой листвой,
Дремлют колодцы с живою водой,
Круг колдовской очертя среди мхов,
Плачут туманы без слёз и без слов.
И, обронив окровавленный нож,
Ты беловодье в душе обретёшь,
Серую хмарь из минувшего дня
Бросив в сердцах под копыта коня.
Там, далеко, за незримой чертой,
Пепел присыпав сырою землёй,
Став первозданной материей сна,
Прочь за туман уходила весна.
Edge of sunset dreams
Golden eternal peace
Damask Heaven
Sowing dreams over the river.
The wind is sneaking
Rustles with April grass;
In the crimson light
Day dies
Somewhere there, far beyond the invisible line
A month is covered by a fir wall
And reflected in the bear’s eyes
He turns constellations to dust.
The Oath of the Past
My voice creeps in the wind
It has rainy chest
Pouring stardust from my eyes
The ones I remembered
Those who are covered in damp earth.
Steel horses
Racing gallop after the dawn.
There, far beyond the invisible line
A month is covered by a fir wall
And reflected in the bear’s eyes
He turns constellations to dust.
The saber ringing has embraced the remains of May,
Ash gray cloak, piercing scream ...
Again comes out against the pack of packs,
The draft horizon is crossed out with blood.
In the fields covered with gray ash
Get away from the tangled roads
Following the free reckless wind
Jump forward, ascend to the lunar threshold.
There, far beyond the invisible line
A month is covered by a fir wall
And reflected in the bear’s eyes
He turns constellations to dust.
My endless path
Endless ice
Endless smoke.
Pale maple sleep
Hid the ink trail
On a letter from heaven.
Steel chills my gaze
I don’t remember the faces at the end of the day.
Hosts of invisible birds
Guard ash
Burnt days
If you froze through a lie
You will find the way before dawn
To the land where, tearing the sunset from the ground,
Ships rush to the lunar harbor;
To the land where, covered with oak leaves,
Wells with living water doze off,
Circle of witchcraft outline among mosses,
Mists cry without tears and without words.
And dropping a bloody knife
You’ll find whiteness in your soul,
Gray gloom from the past day
Throwing a horse in the hearts under the hooves.
There, far beyond the invisible line,
Ashes sprinkled with damp earth,
Becoming the primeval matter of sleep,
Spring passed away behind the fog.