Текст песни Яна Малиновская - Спрячь меня между пальцами...
Просмотров
16
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Яна Малиновская - Спрячь меня между пальцами..., а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
спрячь меня между пальцами, как наперсточник - шарик.
у меня не осталось бензина внутри ни капли.
жизнь - потешный вокзал, состоящий из провожаний
голубых вагонов с летящими особняками
за окном. очевидно, мой поезд без остановок,
опьянев от собственной скорости, жжет пространство.
курит опиум в тамбуре старенький казанова,
языком катая по нёбу десятки «здравствуй».
будто воспоминания, каждое из которых
в память врезалось так, как в плечо врезается лямка
бельевая, белая, шелковая. итогом
остается одно – сидеть себе и калякать.
одиночество – это, то что не сунешь в верхний
ящик письменного стола, отложив до завтра.
за окном корабли. корабли покидают верфи,
пополам переламывая путь от себя - на запад.
одиночество – это то, что не спрячешь в сумку,
не уместишь в бокале, даже добавив вермут.
я смотрю на кожу, любуясь ее рисунком,
состоящим из тонких переплетенных венок,
из дорожек, ведущих к сердцу по лабиринту -
вот пройти бы каждую, занять бы себя на годы,
а у самого пульса, у самой кромочки ритма
обнаружить ребенка теплого и нагого.
ты не спросишь, а я не отвечу тебе, пожалуй,
отчего так болезненно детство во мне икает.
жизнь - потешный вокзал, состоящий из провожаний
голубых вагонов с летящими особняками
за окном.
у меня не осталось бензина внутри ни капли.
жизнь - потешный вокзал, состоящий из провожаний
голубых вагонов с летящими особняками
за окном. очевидно, мой поезд без остановок,
опьянев от собственной скорости, жжет пространство.
курит опиум в тамбуре старенький казанова,
языком катая по нёбу десятки «здравствуй».
будто воспоминания, каждое из которых
в память врезалось так, как в плечо врезается лямка
бельевая, белая, шелковая. итогом
остается одно – сидеть себе и калякать.
одиночество – это, то что не сунешь в верхний
ящик письменного стола, отложив до завтра.
за окном корабли. корабли покидают верфи,
пополам переламывая путь от себя - на запад.
одиночество – это то, что не спрячешь в сумку,
не уместишь в бокале, даже добавив вермут.
я смотрю на кожу, любуясь ее рисунком,
состоящим из тонких переплетенных венок,
из дорожек, ведущих к сердцу по лабиринту -
вот пройти бы каждую, занять бы себя на годы,
а у самого пульса, у самой кромочки ритма
обнаружить ребенка теплого и нагого.
ты не спросишь, а я не отвечу тебе, пожалуй,
отчего так болезненно детство во мне икает.
жизнь - потешный вокзал, состоящий из провожаний
голубых вагонов с летящими особняками
за окном.
hide me between your fingers like a thimble - a ball.
I have no gas left inside.
life - a fun train station
blue wagons with flying mansions
outside the window. obviously my train is non-stop
drunk on his own speed, burns space.
old casanova smokes opium in the vestibule,
tongue skating dozens of "hello" across the palate.
like memories, each of which
crashed into memory as a shoulder strap crashes
linen, white, silk. the result
there is only one thing left - to sit on your own and fool around.
loneliness is what you can’t put into the upper
desk drawer, setting aside until tomorrow.
outside the window ships. ships leave the shipyard
in half, breaking the path from himself - to the west.
loneliness is something you cannot hide in a bag
you will not fit in a glass, even adding vermouth.
I look at the skin, admiring its pattern,
consisting of thin interwoven wreaths
from the paths leading to the heart through the maze -
that’s to go through each, to occupy yourself for years,
and at the pulse itself, at the very edge of the rhythm
to find a child warm and naked.
you won’t ask, and I won’t answer you, perhaps
why so painfully childhood hiccups in me.
life - a fun train station
blue wagons with flying mansions
outside the window.
I have no gas left inside.
life - a fun train station
blue wagons with flying mansions
outside the window. obviously my train is non-stop
drunk on his own speed, burns space.
old casanova smokes opium in the vestibule,
tongue skating dozens of "hello" across the palate.
like memories, each of which
crashed into memory as a shoulder strap crashes
linen, white, silk. the result
there is only one thing left - to sit on your own and fool around.
loneliness is what you can’t put into the upper
desk drawer, setting aside until tomorrow.
outside the window ships. ships leave the shipyard
in half, breaking the path from himself - to the west.
loneliness is something you cannot hide in a bag
you will not fit in a glass, even adding vermouth.
I look at the skin, admiring its pattern,
consisting of thin interwoven wreaths
from the paths leading to the heart through the maze -
that’s to go through each, to occupy yourself for years,
and at the pulse itself, at the very edge of the rhythm
to find a child warm and naked.
you won’t ask, and I won’t answer you, perhaps
why so painfully childhood hiccups in me.
life - a fun train station
blue wagons with flying mansions
outside the window.