Опять налетели осенние тучи,
И птицы на юг потянули гурьбой.
Опять посулили нам райские кущи,
Опять обманули, да нам не впервой.
Ночной асфальт блестит как мокрая клеенка,
Бродяжка-осень грезит яблочным вином.
Она похожа на бездомного котенка,
Который так по-детски плакал под окном.
Играй, музыкант, скоро грянут морозы,
Про птиц, улетевших в неведомый край,
Про сладкие грезы, про детские слезы,
Которых не стоит обещанный рай.
Ведь сам ты, жующий дешевую пиццу,
Спешащий укрыться в чужое тепло,
Немного похож на промокшую птицу,
Которой вчера перебили крыло.
Пока ты путался у века в переходе,
С тебя подметки оборвали на ходу
Мы все заложники в горящем самолете
И с пьяной бандой террористов на борту.
Играй, музыкант, мне сказали намедни,
Что синяя птица для нас не поет,
Но если надежда умолкнет последней,
Цветок положи на могилу ее.
Сентябрьский вечер в лохмотья наряжен
И птиц улетевших назад не вернешь
Гитара сама ничего не расскажет
Пока в нее душу свою не вдохнешь
Играй, музыкант, эту хрупкую вазу
Нам дали с тобой подержаться на час
Играй, мой родной, все мы вышли из джаза
И все мы уйдем потихонечку в джаз
Again the autumn clouds came
And the birds pulled south in a crowd.
Once again we were promised paradise
Again deceived, but not the first time.
Night asphalt glistens like wet oilcloth,
Wandering Autumn is dreaming of apple wine.
She looks like a homeless kitten,
Who cried so childishly under the window.
Play, musician, frost will come soon
About birds flying to an unknown land
About sweet dreams, about children's tears,
Which is not worth the promised paradise.
After all, you yourself, chewing cheap pizza,
Hastening to hide in someone else's warmth,
A bit like a wet bird
Which killed the wing yesterday.
While you were confused by a century in transition,
Your outskirts were cut off on the go
We are all hostages in a burning plane
And with a drunken gang of terrorists on board.
Play, musician, they told me the other day
That the blue bird doesn’t sing for us,
But if hope falls silent last,
Lay the flower on her grave.
September evening in tattered clothes
And you can’t return the birds flying back
The guitar itself will not tell anything.
Until you breathe your soul into it
Play, musician, this fragile vase
We were given to hold with you for an hour
Play my dear, we all got out of jazz
And we'll all go quietly to jazz