Текст песни Хисамутдинов Вячеслав - До свиданья, друг мой, до свиданья...
Просмотров
67
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Хисамутдинов Вячеслав - До свиданья, друг мой, до свиданья..., а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Сергей Есенин
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей,-
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
1. «Рукописный текст стихотворения ‹...› выполнен самим Есениным Сергеем Александровичем».
2. «Этот текст исполнен Есениным Сергеем Александровичем под влиянием необычных внутренних и внешних факторов, «сбивающих» привычный процесс письма и носящих временный характер. В числе таких факторов наиболее вероятными являются необычное психофизиологическое состояние С. Есенина (волнение, алкогольное опьянение и др.) и использование им пишущего прибора и красителя, обладающих плохими расписывающими свойствами» (Заключение от 15 апреля 1992 г., № 374/010).
(Вывод почерковедческой экспертизы, произведенной в конце 1920-х годов: «Предсмертное письмо Есенина (стихи) характерно резко выраженным центростремительным направлением строк, что указывает на депрессивность и подавленность состояния, в котором он находился в момент писания» — Зуев-Инсаров Д. М. Почерк и личность. 2-е испр. и доп. изд. М., 1930, с. 87).
3. «Микроспектральным методом, проведенным в лаборатории, установлено, что стихотворение написано кровью» (Заключение от 15 июня 1992 г., № 2028).
Датируется по свидетельствам Е. А. Устиновой и В. И. Эрлиха.
Утром 24 декабря 1925 года Есенин из Москвы приехал в Ленинград и остановился в гостинице «Англетер» («Интернационал»), где уже проживали знакомые поэта — супруги Г. Ф. и Е. А. Устиновы. Сюда в гости к Есенину приходили Н. Клюев, В. Эрлих, И. Приблудный, В. Измайлов, Д. Ушаков и другие литераторы.
Е. Устинова вспоминала: «27-го я встретила Есенина на площадке без воротничка и без галстука, с мочалкой и с мылом в руках. Он подошел ко мне растерянно и говорит, что может взорваться ванна: там будто бы в топке много огня, а воды в колонке нет.
Я сказала, что когда все будет исправлено, его позовут.
Я зашла к нему. Тут он мне показал левую руку: на кисти было три неглубоких пореза.
Сергей Александрович стал жаловаться, что в этой «паршивой» гостинице даже чернил нет, и ему пришлось писать сегодня утром кровью.
Скоро пришел поэт Эрлих. Сергей Александрович подошел к столу, вырвал из блокнота написанное утром кровью стихотворение и сунул Эрлиху во внутренний карман пиджака.
Эрлих потянулся рукой за листком, но Есенин его остановил:
— Потом прочтешь, не надо!» (Устинова Е. Четыре дня Сергея Александровича Есенина. — Сб. «Сергей Александрович Есенин. Воспоминания». Под ред. И. В. Евдокимова. М.; Л., 1926, с. 236).
Сам В. И. Эрлих, описывая события утра 27 декабря, так рассказывал о передаче ему листка из блокнота: «Сергей нагибается к столу, вырывает из блокнота листок, показывает издали: стихи. Затем говорит, складывая листок вчетверо и кладя мне в карман пиджака: «Это тебе. Я еще тебе не писал ведь? Правда... И ты мне тоже не писал!» Устинова хочет прочитать. Я тоже. Тяну руку в карман.
— Нет, ты подожди! Останешься один — прочитаешь. Не к спеху ведь» (Эрлих Вольф. Четыре дня. — Сб. «Памяти Есенина». М., 1926, с. 95).
Стихотворение было прочитано В. И. Эрлихом только 28 декабря.
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей,-
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
1. «Рукописный текст стихотворения ‹...› выполнен самим Есениным Сергеем Александровичем».
2. «Этот текст исполнен Есениным Сергеем Александровичем под влиянием необычных внутренних и внешних факторов, «сбивающих» привычный процесс письма и носящих временный характер. В числе таких факторов наиболее вероятными являются необычное психофизиологическое состояние С. Есенина (волнение, алкогольное опьянение и др.) и использование им пишущего прибора и красителя, обладающих плохими расписывающими свойствами» (Заключение от 15 апреля 1992 г., № 374/010).
(Вывод почерковедческой экспертизы, произведенной в конце 1920-х годов: «Предсмертное письмо Есенина (стихи) характерно резко выраженным центростремительным направлением строк, что указывает на депрессивность и подавленность состояния, в котором он находился в момент писания» — Зуев-Инсаров Д. М. Почерк и личность. 2-е испр. и доп. изд. М., 1930, с. 87).
3. «Микроспектральным методом, проведенным в лаборатории, установлено, что стихотворение написано кровью» (Заключение от 15 июня 1992 г., № 2028).
Датируется по свидетельствам Е. А. Устиновой и В. И. Эрлиха.
Утром 24 декабря 1925 года Есенин из Москвы приехал в Ленинград и остановился в гостинице «Англетер» («Интернационал»), где уже проживали знакомые поэта — супруги Г. Ф. и Е. А. Устиновы. Сюда в гости к Есенину приходили Н. Клюев, В. Эрлих, И. Приблудный, В. Измайлов, Д. Ушаков и другие литераторы.
Е. Устинова вспоминала: «27-го я встретила Есенина на площадке без воротничка и без галстука, с мочалкой и с мылом в руках. Он подошел ко мне растерянно и говорит, что может взорваться ванна: там будто бы в топке много огня, а воды в колонке нет.
Я сказала, что когда все будет исправлено, его позовут.
Я зашла к нему. Тут он мне показал левую руку: на кисти было три неглубоких пореза.
Сергей Александрович стал жаловаться, что в этой «паршивой» гостинице даже чернил нет, и ему пришлось писать сегодня утром кровью.
Скоро пришел поэт Эрлих. Сергей Александрович подошел к столу, вырвал из блокнота написанное утром кровью стихотворение и сунул Эрлиху во внутренний карман пиджака.
Эрлих потянулся рукой за листком, но Есенин его остановил:
— Потом прочтешь, не надо!» (Устинова Е. Четыре дня Сергея Александровича Есенина. — Сб. «Сергей Александрович Есенин. Воспоминания». Под ред. И. В. Евдокимова. М.; Л., 1926, с. 236).
Сам В. И. Эрлих, описывая события утра 27 декабря, так рассказывал о передаче ему листка из блокнота: «Сергей нагибается к столу, вырывает из блокнота листок, показывает издали: стихи. Затем говорит, складывая листок вчетверо и кладя мне в карман пиджака: «Это тебе. Я еще тебе не писал ведь? Правда... И ты мне тоже не писал!» Устинова хочет прочитать. Я тоже. Тяну руку в карман.
— Нет, ты подожди! Останешься один — прочитаешь. Не к спеху ведь» (Эрлих Вольф. Четыре дня. — Сб. «Памяти Есенина». М., 1926, с. 95).
Стихотворение было прочитано В. И. Эрлихом только 28 декабря.
Sergey Yesenin
Good-bye, my friend, good-bye.
My dear, you are in my chest.
Intended separation
Promises to be ahead of the meeting.
Good-bye, my friend, without a hand, without a word,
Do not be sad or sad of eyebrows, -
In this life, it's not new to die,
But to live, of course, is not new.
1. "The handwritten text of the poem <...> was made by Yesenin himself Sergey Alexandrovich."
2. "This text is executed by Yesenin Sergey Alexandrovich under the influence of unusual internal and external factors that" knock down "the usual process of writing and are of a temporary nature. Among these factors, Esenin's unusual psycho-physiological state (excitement, alcoholic intoxication, etc.), and the use of a writing instrument and a dye with poor descriptive properties, are most likely. "(Conclusion of April 15, 1992, No. 374/010).
(Conclusion of the handwriting examination carried out in the late 1920s: "Yesenin's death letter (poems) is characterized by a pronounced centripetal direction of the lines, which indicates the depressiveness and depression of the state in which he was at the time of writing" - Zuev-Insarov D.M. Handwriting and Personality, 2nd ed., And additional ed., M., 1930, p. 87).
3. "The microspectral method conducted in the laboratory has established that the poem is written in blood" (Conclusion of June 15, 1992, No. 2028).
It is dated according to the testimony of EA Ustinova and VI Ehrlich.
On the morning of December 24, 1925, Esenin from Moscow arrived in Leningrad and stayed at the Angleterre Hotel ("Internationale"), where the familiar poets, the spouses GF and EA Ustinov, already lived. Here on a visit to Esenin came N. Klyuev, V. Ehrlich, I. Pribludny, V. Izmailov, D. Ushakov and other writers.
E. Ustinova recalled: "On the 27th I met Yesenin on the court without a collar and without a tie, with a washcloth and soap in hand. He approached me in confusion and said that the bath could blow up: there seemed to be a lot of fire in the furnace, but there was no water in the column.
I said that when everything is fixed, he will be called.
I went to him. Then he showed me his left hand: there were three shallow cuts on the brush.
Sergei Alexandrovich began to complain that there was no ink in this "lousy" hotel, and he had to write blood this morning.
Soon came the poet Ehrlich. Sergei Alexandrovitch went to the table, tore a poem written in the morning in blood, and thrust it into Erlich's inner pocket.
Ehrlich stretched his hand behind the sheet, but Esenin stopped him:
"Then read it, do not!" (Ustinova E. Four days of Sergei Aleksandrovich Yesenin, "Sergei Aleksandrovich Esenin, Memoirs." Edited by IV Evdokimov, Moscow, Leningrad, 1926, p. 236) .
VI Erlikh himself, describing the events of the morning of December 27, said of the transfer of a sheet from a notebook: "Sergei bends down to the table, tears a sheet from the notebook, shows from afar: poems. Then he says, folding the sheet four times and putting it in my jacket pocket: "This is for you. I have not written to you yet? True ... And you did not write to me either! "Ustinova wants to read. So do I. I put my hand into my pocket.
"No, wait!" Stay alone - read. Not to haste, after all. "(Erlich Wolff, Four Days," Esenin's Memory. "Moscow, 1926, p. 95).
The poem was read by VI Ehrlich only on December 28.
Good-bye, my friend, good-bye.
My dear, you are in my chest.
Intended separation
Promises to be ahead of the meeting.
Good-bye, my friend, without a hand, without a word,
Do not be sad or sad of eyebrows, -
In this life, it's not new to die,
But to live, of course, is not new.
1. "The handwritten text of the poem <...> was made by Yesenin himself Sergey Alexandrovich."
2. "This text is executed by Yesenin Sergey Alexandrovich under the influence of unusual internal and external factors that" knock down "the usual process of writing and are of a temporary nature. Among these factors, Esenin's unusual psycho-physiological state (excitement, alcoholic intoxication, etc.), and the use of a writing instrument and a dye with poor descriptive properties, are most likely. "(Conclusion of April 15, 1992, No. 374/010).
(Conclusion of the handwriting examination carried out in the late 1920s: "Yesenin's death letter (poems) is characterized by a pronounced centripetal direction of the lines, which indicates the depressiveness and depression of the state in which he was at the time of writing" - Zuev-Insarov D.M. Handwriting and Personality, 2nd ed., And additional ed., M., 1930, p. 87).
3. "The microspectral method conducted in the laboratory has established that the poem is written in blood" (Conclusion of June 15, 1992, No. 2028).
It is dated according to the testimony of EA Ustinova and VI Ehrlich.
On the morning of December 24, 1925, Esenin from Moscow arrived in Leningrad and stayed at the Angleterre Hotel ("Internationale"), where the familiar poets, the spouses GF and EA Ustinov, already lived. Here on a visit to Esenin came N. Klyuev, V. Ehrlich, I. Pribludny, V. Izmailov, D. Ushakov and other writers.
E. Ustinova recalled: "On the 27th I met Yesenin on the court without a collar and without a tie, with a washcloth and soap in hand. He approached me in confusion and said that the bath could blow up: there seemed to be a lot of fire in the furnace, but there was no water in the column.
I said that when everything is fixed, he will be called.
I went to him. Then he showed me his left hand: there were three shallow cuts on the brush.
Sergei Alexandrovich began to complain that there was no ink in this "lousy" hotel, and he had to write blood this morning.
Soon came the poet Ehrlich. Sergei Alexandrovitch went to the table, tore a poem written in the morning in blood, and thrust it into Erlich's inner pocket.
Ehrlich stretched his hand behind the sheet, but Esenin stopped him:
"Then read it, do not!" (Ustinova E. Four days of Sergei Aleksandrovich Yesenin, "Sergei Aleksandrovich Esenin, Memoirs." Edited by IV Evdokimov, Moscow, Leningrad, 1926, p. 236) .
VI Erlikh himself, describing the events of the morning of December 27, said of the transfer of a sheet from a notebook: "Sergei bends down to the table, tears a sheet from the notebook, shows from afar: poems. Then he says, folding the sheet four times and putting it in my jacket pocket: "This is for you. I have not written to you yet? True ... And you did not write to me either! "Ustinova wants to read. So do I. I put my hand into my pocket.
"No, wait!" Stay alone - read. Not to haste, after all. "(Erlich Wolff, Four Days," Esenin's Memory. "Moscow, 1926, p. 95).
The poem was read by VI Ehrlich only on December 28.