Текст песни Босяк - Босяки в дублёнках
Просмотров
1439
4 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Босяк - Босяки в дублёнках, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Лет то сколько, тело в наколках,
ноги кормят волка, а в руках четки,
разрамсили четко, по крыткам сходки,
помотало в прочем, был в ответе за общим,
краснодоный парень тощий, помогал кольщик,
не забыть дни прошлые, много хорошего,
по началу начал, коммерсантов качал,
на босятский пусть встал, терки, трения,
обзавелся мерином, о себе мнением,
криминальным гением стал быстро,
понеслась жизнь его,
стрелы, парки, танцевальные площадки,
вечерами драки, разлучили всех граммы,
не предательства дамы,
а свинца миллиграммы и за городом ямы...
Сядет выпьет водочку, глянет на наколочку,
что по первой ходочке, вышел срок за сумочку,
так хотелось булочку, это позже омары, рестораны, кальмары,
а в начале СИЗО, приговор и зона, а на зоне вышка
и пацан вертухай, восемнадцати летний мальчишка.
Босяки в дубленках, на бумерах,
мент за спиной фраера, понятиям крах,
масть на теле выбита, ведь спросу нет,
туз бубновый на спине, сменил валет;
Босяки в дубленках, на бумерах,
мент за спиной фраера, понятиям крах,
масть на теле выбита, ведь спросу нет,
туз бубновый на спине, сменил валет.
Так не просто, прошли девяностые,
от мусорской щимки откупались пресами толстыми,
фраерами переполнена крытая, масть не кольщиком битая,
мать сыновей потерявшая, горем убитая;
Разбитая судьба пацана, в босятский образ и смысл преображена;
Клик-клак, затвора как, как так,
вчера спина в крестах, сегодня крест в ногах,
пыль, пух, прах, судьба понятий не изведана,
Километрами рамсов и стрелок кросс босяка измерен;
Доверен край, клеймо вершить людские судьбы
и поднимать тех, кто был не раз законом осужден;
Присужден срок, за ним второй, потом рецидив,
корпоратив, босятская сходка,
где положенцы и смотряги, расклады четкие;
Как за запреткой четки, два по писят(пятьдесят) водки,
по обоюдке в глотку, на мировой сходке;
Рамсы непоняток, за дверями оставив,
ак(а) на предохранитель поставив,
в рожке, на месте все патроны,
на расслабоне вспоминают, переделов фантомы,
от босяков на днюху подгоны
и как плескалась водка и куражи те долгие
и куча баксов, телки и как влюбился в Ленку,
и РА отдел и стенку, холодную, на СИЗО,
потом централ, пересылка и вот встречай крытка,
но не на долго, ведь пачка баксов и на УДО, и на УДО...
И вот свобода сладкая, вновь в казино сыграла четко,
в кармане снова бабки, букмекерские ставки,
гуляй босяк по полной,
ведь до конца шальных девяностых, еще три года,
еще три года, до макрухи, братуха!
Босяки в дубленках, на бумерах,
мент за спиной фраера, понятиям крах,
масть на теле выбита, ведь спросу нет,
туз бубновый на спине, сменил валет;
Босяки в дубленках, на бумерах,
мент за спиной фраера, понятиям крах,
масть на теле выбита, ведь спросу нет,
туз бубновый на спине, сменил валет.
ноги кормят волка, а в руках четки,
разрамсили четко, по крыткам сходки,
помотало в прочем, был в ответе за общим,
краснодоный парень тощий, помогал кольщик,
не забыть дни прошлые, много хорошего,
по началу начал, коммерсантов качал,
на босятский пусть встал, терки, трения,
обзавелся мерином, о себе мнением,
криминальным гением стал быстро,
понеслась жизнь его,
стрелы, парки, танцевальные площадки,
вечерами драки, разлучили всех граммы,
не предательства дамы,
а свинца миллиграммы и за городом ямы...
Сядет выпьет водочку, глянет на наколочку,
что по первой ходочке, вышел срок за сумочку,
так хотелось булочку, это позже омары, рестораны, кальмары,
а в начале СИЗО, приговор и зона, а на зоне вышка
и пацан вертухай, восемнадцати летний мальчишка.
Босяки в дубленках, на бумерах,
мент за спиной фраера, понятиям крах,
масть на теле выбита, ведь спросу нет,
туз бубновый на спине, сменил валет;
Босяки в дубленках, на бумерах,
мент за спиной фраера, понятиям крах,
масть на теле выбита, ведь спросу нет,
туз бубновый на спине, сменил валет.
Так не просто, прошли девяностые,
от мусорской щимки откупались пресами толстыми,
фраерами переполнена крытая, масть не кольщиком битая,
мать сыновей потерявшая, горем убитая;
Разбитая судьба пацана, в босятский образ и смысл преображена;
Клик-клак, затвора как, как так,
вчера спина в крестах, сегодня крест в ногах,
пыль, пух, прах, судьба понятий не изведана,
Километрами рамсов и стрелок кросс босяка измерен;
Доверен край, клеймо вершить людские судьбы
и поднимать тех, кто был не раз законом осужден;
Присужден срок, за ним второй, потом рецидив,
корпоратив, босятская сходка,
где положенцы и смотряги, расклады четкие;
Как за запреткой четки, два по писят(пятьдесят) водки,
по обоюдке в глотку, на мировой сходке;
Рамсы непоняток, за дверями оставив,
ак(а) на предохранитель поставив,
в рожке, на месте все патроны,
на расслабоне вспоминают, переделов фантомы,
от босяков на днюху подгоны
и как плескалась водка и куражи те долгие
и куча баксов, телки и как влюбился в Ленку,
и РА отдел и стенку, холодную, на СИЗО,
потом централ, пересылка и вот встречай крытка,
но не на долго, ведь пачка баксов и на УДО, и на УДО...
И вот свобода сладкая, вновь в казино сыграла четко,
в кармане снова бабки, букмекерские ставки,
гуляй босяк по полной,
ведь до конца шальных девяностых, еще три года,
еще три года, до макрухи, братуха!
Босяки в дубленках, на бумерах,
мент за спиной фраера, понятиям крах,
масть на теле выбита, ведь спросу нет,
туз бубновый на спине, сменил валет;
Босяки в дубленках, на бумерах,
мент за спиной фраера, понятиям крах,
масть на теле выбита, ведь спросу нет,
туз бубновый на спине, сменил валет.
Years, how many, the body in the tattoos,
legs feed the wolf, and in the hands of the rosary,
rasramshili clearly, on the lining of the meeting,
shook his head in other matters, was responsible for the general,
the red-faced guy was skinny, the ring guy helped,
do not forget the past, lots of good,
at the beginning of the beginning, the businessmen shook,
on the Bosnian let him stand up, graters, friction,
got a gelding, an opinion of himself,
the criminal genius became fast,
his life raged,
arrows, parks, dance floors,
in the evenings fights, separated all the grams,
not a betrayal of a lady,
and lead milligrams and beyond the city of the pit ...
He will sit down to drink vodka, look at the napkin,
that on the first walker, there was a term for a handbag,
so wanted a bun, it's later lobsters, restaurants, squid,
and at the beginning of the SIZO, the verdict and the zone, and in the derrick zone
and the boy, the eighteen-year-old boy.
Bums in sheepskin coats, on boomers,
ment behind the back of the fraera, the concepts of collapse,
suit on the body is broken, because there is no demand,
an ace of diamonds on his back, changed the jack;
Bums in sheepskin coats, on boomers,
ment behind the back of the fraera, the concepts of collapse,
suit on the body is broken, because there is no demand,
an ace of diamonds on his back, changed the jack.
So it's not easy, passed the nineties,
from the rubbish of the rubbish they bought off thick plaids,
fraerami overflowed covered, the suit is not a ringer,
mother of sons lost, grief stricken;
The broken destiny of the boy, in the Bosnian image and sense is transformed;
Click-clack, shutter like, like so,
yesterday the back in the crosses, today the cross in the legs,
dust, down, dust, the fate of concepts is not known,
Kilometers of ramps and arrows cross the trampoline measured;
Trust the edge, stamp the human destinies
and raise those who were repeatedly convicted by law;
The term was awarded, followed by a second, then a relapse,
corporate, a Bosnian meeting,
where the laying and looking, the layouts are clear;
As for the ban on the rosary, two write (fifty) vodka,
by oboyudke in the throat, at the world gathering;
Ramsy neponyatok, behind the door leaving,
a (a) on the fuse,
in the horn, in place of all the cartridges,
on rasslabone recollect, re-design of phantom,
from tramps to dnyuhu podgony
and how splashing vodka and courage those long
and a bunch of bucks, heifers and how he fell in love with Lenka,
and RA department and wall, cold, at the pretrial detention center,
then central, transfer and now meet the cover,
but not for long, because a batch of bucks and on the UDO, and on the UDO ...
And now freedom is sweet, again in the casino played clearly,
in the pocket again grandmothers, betting betting,
walk the tramp for full,
because until the end of the crazy nineties, three more years,
three more years, to makrooh, brother!
Bums in sheepskin coats, on boomers,
ment behind the back of the fraera, the concepts of collapse,
suit on the body is broken, because there is no demand,
an ace of diamonds on his back, changed the jack;
Bums in sheepskin coats, on boomers,
ment behind the back of the fraera, the concepts of collapse,
suit on the body is broken, because there is no demand,
an ace of diamonds on his back, changed the jack.
legs feed the wolf, and in the hands of the rosary,
rasramshili clearly, on the lining of the meeting,
shook his head in other matters, was responsible for the general,
the red-faced guy was skinny, the ring guy helped,
do not forget the past, lots of good,
at the beginning of the beginning, the businessmen shook,
on the Bosnian let him stand up, graters, friction,
got a gelding, an opinion of himself,
the criminal genius became fast,
his life raged,
arrows, parks, dance floors,
in the evenings fights, separated all the grams,
not a betrayal of a lady,
and lead milligrams and beyond the city of the pit ...
He will sit down to drink vodka, look at the napkin,
that on the first walker, there was a term for a handbag,
so wanted a bun, it's later lobsters, restaurants, squid,
and at the beginning of the SIZO, the verdict and the zone, and in the derrick zone
and the boy, the eighteen-year-old boy.
Bums in sheepskin coats, on boomers,
ment behind the back of the fraera, the concepts of collapse,
suit on the body is broken, because there is no demand,
an ace of diamonds on his back, changed the jack;
Bums in sheepskin coats, on boomers,
ment behind the back of the fraera, the concepts of collapse,
suit on the body is broken, because there is no demand,
an ace of diamonds on his back, changed the jack.
So it's not easy, passed the nineties,
from the rubbish of the rubbish they bought off thick plaids,
fraerami overflowed covered, the suit is not a ringer,
mother of sons lost, grief stricken;
The broken destiny of the boy, in the Bosnian image and sense is transformed;
Click-clack, shutter like, like so,
yesterday the back in the crosses, today the cross in the legs,
dust, down, dust, the fate of concepts is not known,
Kilometers of ramps and arrows cross the trampoline measured;
Trust the edge, stamp the human destinies
and raise those who were repeatedly convicted by law;
The term was awarded, followed by a second, then a relapse,
corporate, a Bosnian meeting,
where the laying and looking, the layouts are clear;
As for the ban on the rosary, two write (fifty) vodka,
by oboyudke in the throat, at the world gathering;
Ramsy neponyatok, behind the door leaving,
a (a) on the fuse,
in the horn, in place of all the cartridges,
on rasslabone recollect, re-design of phantom,
from tramps to dnyuhu podgony
and how splashing vodka and courage those long
and a bunch of bucks, heifers and how he fell in love with Lenka,
and RA department and wall, cold, at the pretrial detention center,
then central, transfer and now meet the cover,
but not for long, because a batch of bucks and on the UDO, and on the UDO ...
And now freedom is sweet, again in the casino played clearly,
in the pocket again grandmothers, betting betting,
walk the tramp for full,
because until the end of the crazy nineties, three more years,
three more years, to makrooh, brother!
Bums in sheepskin coats, on boomers,
ment behind the back of the fraera, the concepts of collapse,
suit on the body is broken, because there is no demand,
an ace of diamonds on his back, changed the jack;
Bums in sheepskin coats, on boomers,
ment behind the back of the fraera, the concepts of collapse,
suit on the body is broken, because there is no demand,
an ace of diamonds on his back, changed the jack.