Я не узнаю свой город.
Этот город уже не мой.
Здесь тифозное небо румянит витрины.
Неизлечим больной.
А проблемы жилья и здоровья
Не волнуют нисколько меня.
В Москве не хватает крови.
Москве не хватает огня.
А веселия новостроек -
Пострашней, чем эстетский бред.
Волонтеры спродавленных коек
Выползают на белый свет.
Ненависть рождается в наших кварталах.
Ненависть уже родилась.
Последний клапан вот - вот сорвется,
Вот так и кончается власть.
На поле внеклассовых столкновений
Опустится сладост6ный мрак.
Но пока все останется без изменений
И не загорится Рейхстаг.
На вопрос: Как дела и здоровье?
Отвечаю: Сам так и живи.
Москве не хватает крови.
Москве не хватает любви.
I do not recognize my city.
This city is no longer mine.
Here the typhoid sky blushes the shop windows.
The patient is incurable.
A problem of housing and health
Do not bother me at all.
There is not enough blood in Moscow.
Moscow does not have enough fire.
A merry new buildings -
More intimidating than aesthetic nonsense.
Volunteers of the squeezed beds
Caught in white light.
Hatred is born in our neighborhoods.
Hatred has already been born.
The last valve is about to break,
That's how power ends.
On the field of non-class collisions
A sweet gloom will come down.
But for now everything will remain unchanged
And the Reichstag will not catch fire.
To the question: How are things and health?
I answer: Itself and live.
Moscow does not have enough blood.
Moscow does not have enough love.