Куда ты, тройка, мчишься, куда ты держишь путь?
Ямщик опять нажрался водки или просто лег вздремнуть,
Колеса сдадены в музей, музей весь вынесли вон,
В каждом доме раздается то ли песня, то ли стон,
Как предсказано святыми, все висит на волоске,
Я гляжу на это дело в древнерусской тоске...
На поле древней битвы нет ни копий ни костей,
Они пошли на сувениры для туристов и гостей,
Добрыня плюнул на Россию и в Милане чинит газ,
Алеша, даром что Попович, продал весь иконостас.
Один Илья пугает девок, скача в одном носке,
И я гляжу на это дело в древнерусской тоске...
У Ярославны дело плохо, ей некогда рыдать,
Она в конторе с полседьмого, у ней брифинг ровно в пять,
А все бояре на "Тойотах" издают "PlayBoy" и "Vogue",
Продав леса и нефть на запад, "СС-20" - на Восток.
Князь Владимир, чертыхаясь, рулит в море на доске,
Я гляжу на это дело в древнерусской тоске...
У стен монастыря опять большой переполох,
По мелкой речке к ним приплыл четырнадцатирукий бог.
Монахи с матом машут кольями, бегут его спасти,
А бог глядит, что дело плохо, и кричит: "Пусти, пусти!"
Настоятель в женском платье так и скачет на песке,
Я гляжу на это дело в древнерусской тоске...
А над удолбанной Москвою в небо лезут леса,
Турки строят муляжи Святой Руси за полчаса,
А у хранителей святыни палец пляшет на курке,
Знак червонца проступает вместо лика на доске,
"Харе Кришна" ходят строем по Арбату и Тверской,
Я боюсь, что сыт по горло древнерусской тоской...
Where are you, three, rush, where are you going?
The driver once again got drunk on vodka or just went to sleep,
The wheels were handed over to the museum, the museum was all taken out,
In every house there is a song, or a groan,
As predicted by the saints, everything hangs in the balance,
I look at this thing in ancient Russian longing ...
In the field of the ancient battle there are no copies of any bones,
They went for souvenirs for tourists and guests,
Dobrynya spat on Russia and repairing gas in Milan,
Alyosha, for nothing that Popovich, sold the whole iconostasis.
One Ilya scares girls, jumping in one sock,
And I look at this matter in the ancient Russian longing ...
Yaroslavna's business is bad, she has no time to cry,
She has been in the office since half past six, she has a briefing at exactly five,
And all the boyars on & quot; Toyotah & quot; Publish & quot; PlayBoy & quot; and & quot; Vogue & quot ;,
Selling forests and oil to the west, & quot; SS-20 & quot; - to the East.
Prince Vladimir, cursing, rulit in the sea on the board,
I look at this thing in ancient Russian longing ...
At the walls of the monastery again a big stir,
On the small river a fourteen god came to them.
Monks with foul language waving sticks, running to save him,
And God looks that the business is bad, and shouts: "Let me go, let me go!"
The abbot in the female dress jumps on the sand,
I look at this thing in ancient Russian longing ...
And over the haughty Moscow, forests climb in the sky,
Turks build dummies of Holy Russia for half an hour,
And the guardians of the shrine finger dancing on the trigger,
The chervontsa sign appears on the blackboard instead of the face
& quot; Hare Krishna & quot; go along the Arbat and Tverskaya,
I’m afraid I’m fed up with ancient Russian longing ...