Текст песни Руставели feat. Санчес - Когда Деревья Были Большими
Просмотров
267
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Руставели feat. Санчес - Когда Деревья Были Большими, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Когда деревья были большими.
Мы прятались в тени под ними.
Мы, как-то иначе любили.
Мы смотрели вперед и мечтали.
Что счастье несут нам дали.
А не боль и печали.
Когда деревья были большими.
Мы прятались в тени под ними.
Мы, как-то иначе любили.
Мы смотрели вперед и мечтали.
Что счастье несут нам дали.
А не боль и печали.
В этих глазах горит огнем, познаний жажда.
Они еще не знают, что не родятся дважды.
Они пока что верят в доброту и слово.
Что у таких же, как они есть крыша дома.
И мир красив и нежен, как улыбка мамы.
И быть надо как папа, то есть самым-самым.
Играя в игры, задумчиво смотря в окно.
Как будто на мгновенье поняв, что им суждено.
В мире людей, убивших в себе состраданье.
Где мена справедливости - деньги и влияние.
И доброта, как метка на проклятых изгоях.
И каждую секунду, кто-то умирает в войнах.
И год за годом, столетье за столетьем.
Меж молотом и наковальней, между кнутом и плетью.
На нашей одинокой, потерянной планете.
Посреди срубленных деревьев умирают дети…
Когда деревья были большими.
Мы прятались в тени под ними.
Мы, как-то иначе любили.
Мы смотрели вперед и мечтали.
Что счастье несут нам дали.
А не боль и печали.
Когда деревья были большими.
Мы прятались в тени под ними.
Мы, как-то иначе любили.
Мы смотрели вперед и мечтали.
Что счастье несут нам дали.
А не боль и печали.
Иногда, так хочется вернутся к истокам.
Это когда деревья были высокими.
Когда край Земли, представить было сложно.
Отворить зло, просто невозможно.
Когда всё вокруг укрыто, белой скатертью.
Любовью истинной, равной сына к матери.
Это, когда добро, заполняет все дни.
И без оглядки, ты готов отдать последнее.
От чего потом, падают так низко.
И даже шепотом, не слышно близких.
И отражается эхом, эхо воспоминаний.
Где нибудь на кухне, в одиночестве, на дне стакана.
Но уходить нам рано, мы еще повоюем.
И в день отхода на таран, там проведем прямую.
Без упрека совести, придти к финальному.
Дабы вернуть смысл, к изначальному...
Когда деревья были большими.
Мы прятались в тени под ними.
Мы, как-то иначе любили.
Мы смотрели вперед и мечтали.
Что счастье несут нам дали.
А не боль и печали.
Когда деревья были большими.
Мы прятались в тени под ними.
Мы, как-то иначе любили.
Мы смотрели вперед и мечтали.
Что счастье несут нам дали.
А не боль и печали.(х2)
Мы прятались в тени под ними.
Мы, как-то иначе любили.
Мы смотрели вперед и мечтали.
Что счастье несут нам дали.
А не боль и печали.
Когда деревья были большими.
Мы прятались в тени под ними.
Мы, как-то иначе любили.
Мы смотрели вперед и мечтали.
Что счастье несут нам дали.
А не боль и печали.
В этих глазах горит огнем, познаний жажда.
Они еще не знают, что не родятся дважды.
Они пока что верят в доброту и слово.
Что у таких же, как они есть крыша дома.
И мир красив и нежен, как улыбка мамы.
И быть надо как папа, то есть самым-самым.
Играя в игры, задумчиво смотря в окно.
Как будто на мгновенье поняв, что им суждено.
В мире людей, убивших в себе состраданье.
Где мена справедливости - деньги и влияние.
И доброта, как метка на проклятых изгоях.
И каждую секунду, кто-то умирает в войнах.
И год за годом, столетье за столетьем.
Меж молотом и наковальней, между кнутом и плетью.
На нашей одинокой, потерянной планете.
Посреди срубленных деревьев умирают дети…
Когда деревья были большими.
Мы прятались в тени под ними.
Мы, как-то иначе любили.
Мы смотрели вперед и мечтали.
Что счастье несут нам дали.
А не боль и печали.
Когда деревья были большими.
Мы прятались в тени под ними.
Мы, как-то иначе любили.
Мы смотрели вперед и мечтали.
Что счастье несут нам дали.
А не боль и печали.
Иногда, так хочется вернутся к истокам.
Это когда деревья были высокими.
Когда край Земли, представить было сложно.
Отворить зло, просто невозможно.
Когда всё вокруг укрыто, белой скатертью.
Любовью истинной, равной сына к матери.
Это, когда добро, заполняет все дни.
И без оглядки, ты готов отдать последнее.
От чего потом, падают так низко.
И даже шепотом, не слышно близких.
И отражается эхом, эхо воспоминаний.
Где нибудь на кухне, в одиночестве, на дне стакана.
Но уходить нам рано, мы еще повоюем.
И в день отхода на таран, там проведем прямую.
Без упрека совести, придти к финальному.
Дабы вернуть смысл, к изначальному...
Когда деревья были большими.
Мы прятались в тени под ними.
Мы, как-то иначе любили.
Мы смотрели вперед и мечтали.
Что счастье несут нам дали.
А не боль и печали.
Когда деревья были большими.
Мы прятались в тени под ними.
Мы, как-то иначе любили.
Мы смотрели вперед и мечтали.
Что счастье несут нам дали.
А не боль и печали.(х2)
When the trees were large.
We hid in the shadows below them.
We, somehow otherwise loved.
We looked ahead and dreamed.
What happiness is given to us.
And not pain and sadness.
When the trees were large.
We hid in the shadows below them.
We, somehow otherwise loved.
We looked ahead and dreamed.
What happiness is given to us.
And not pain and sadness.
In these eyes burns with fire, knowing thirst.
They do not know yet that they will not be born twice.
They still believe in kindness and the word.
What about the same as they are the roof of the house.
And the world is beautiful and gentle, like a smile of my mother.
And to be it is necessary as the daddy, that is the most-most.
Playing games, looking thoughtfully out the window.
As if for a moment realizing that they were destined.
In the world of people who have killed compassion.
Where the meadow of justice is money and influence.
And kindness, like a mark on accursed outcasts.
And every second, someone dies in wars.
And year after year, a century after a century.
Between the hammer and the anvil, between the whip and the whip.
On our lonely, lost planet.
In the middle of felled trees children die ...
When the trees were large.
We hid in the shadows below them.
We, somehow otherwise loved.
We looked ahead and dreamed.
What happiness is given to us.
And not pain and sadness.
When the trees were large.
We hid in the shadows below them.
We, somehow otherwise loved.
We looked ahead and dreamed.
What happiness is given to us.
And not pain and sadness.
Sometimes, I want so much to return to the origins.
This is when the trees were tall.
When the edge of the Earth, it was difficult to imagine.
To open evil is simply impossible.
When everything is covered, a white tablecloth.
The love of a true, equal son to the mother.
This, when good, fills all the days.
And without looking back, you are ready to give the last.
What then, fall so low.
And even in a whisper, not heard close.
And it echoes, echoes of memories.
Somewhere in the kitchen, alone, at the bottom of the glass.
But we leave early, we will still fight.
And on the day of departure for ramming, we will conduct a straight line there.
Without reproach of conscience, come to the final.
In order to return the meaning, to the original ...
When the trees were large.
We hid in the shadows below them.
We, somehow otherwise loved.
We looked ahead and dreamed.
What happiness is given to us.
And not pain and sadness.
When the trees were large.
We hid in the shadows below them.
We, somehow otherwise loved.
We looked ahead and dreamed.
What happiness is given to us.
And not pain and sorrow. (X2)
We hid in the shadows below them.
We, somehow otherwise loved.
We looked ahead and dreamed.
What happiness is given to us.
And not pain and sadness.
When the trees were large.
We hid in the shadows below them.
We, somehow otherwise loved.
We looked ahead and dreamed.
What happiness is given to us.
And not pain and sadness.
In these eyes burns with fire, knowing thirst.
They do not know yet that they will not be born twice.
They still believe in kindness and the word.
What about the same as they are the roof of the house.
And the world is beautiful and gentle, like a smile of my mother.
And to be it is necessary as the daddy, that is the most-most.
Playing games, looking thoughtfully out the window.
As if for a moment realizing that they were destined.
In the world of people who have killed compassion.
Where the meadow of justice is money and influence.
And kindness, like a mark on accursed outcasts.
And every second, someone dies in wars.
And year after year, a century after a century.
Between the hammer and the anvil, between the whip and the whip.
On our lonely, lost planet.
In the middle of felled trees children die ...
When the trees were large.
We hid in the shadows below them.
We, somehow otherwise loved.
We looked ahead and dreamed.
What happiness is given to us.
And not pain and sadness.
When the trees were large.
We hid in the shadows below them.
We, somehow otherwise loved.
We looked ahead and dreamed.
What happiness is given to us.
And not pain and sadness.
Sometimes, I want so much to return to the origins.
This is when the trees were tall.
When the edge of the Earth, it was difficult to imagine.
To open evil is simply impossible.
When everything is covered, a white tablecloth.
The love of a true, equal son to the mother.
This, when good, fills all the days.
And without looking back, you are ready to give the last.
What then, fall so low.
And even in a whisper, not heard close.
And it echoes, echoes of memories.
Somewhere in the kitchen, alone, at the bottom of the glass.
But we leave early, we will still fight.
And on the day of departure for ramming, we will conduct a straight line there.
Without reproach of conscience, come to the final.
In order to return the meaning, to the original ...
When the trees were large.
We hid in the shadows below them.
We, somehow otherwise loved.
We looked ahead and dreamed.
What happiness is given to us.
And not pain and sadness.
When the trees were large.
We hid in the shadows below them.
We, somehow otherwise loved.
We looked ahead and dreamed.
What happiness is given to us.
And not pain and sorrow. (X2)