Текст песни Русичи - Умер бедняга в больнице военной 1904
Просмотров
35
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Русичи - Умер бедняга в больнице военной 1904, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Умер бедняга в больнице военной,
Долго родимый лежал.
Эту солдатскую жизнь постепенно
Тяжкий недуг доконал.
Рано его от семьи оторвали,
Горько заплакала мать,
Всю глубину материнской печали
Трудно пером описать!
С невыразимой тоскою во взоре
Мужа жена обняла,
Полную чашу великого горя
Рано она испила.
И протянул к нему с плачем ручонки
Мальчик, малютка грудной…
Из виду скрылись родные избенки,
Край он спокинул родной.
В гвардию был он назначен, в пехоту,
В строй наш на долгом пути,
Сдали его в государственну роту
Царскую службу нести.
С виду он был новобранец хороший,
Бойкий, смышленый, живой,
Кровь с молоком, во всю щеку румянец,
Ну молодец-молодцом.
Цингу, и голод, и холод
Русский солдат испытал,
Все же перед самою смертью
Он Порт-Артур вспоминал.
Крепость, ты, крепость, была недоступная,
Но все же пришлось нам отдать…
В нашу гавань заходили корабли. Вып. 4. М., Стрекоза, 2001.
Очень популярная в начале XX века песня композитора Якова Пригожего на основе стихотворения К. Р. (Константина Романова) "Умер", написанного в 1885 году, см. ниже. Данный вариант - фольклоризованный, посвящен событиям русско-японской войны 1904-1905 гг.
Наиболее известная исполнительница - Надежда Плевицкая (1884-1941), записи на пластинку: фирма "Пате", Москва, 1908 г., 26723; фирма "Зонофон", Москва, 1909, 63836; фирма "Бека Рекорд", Москва, 1909, 45652. (См.: Очи черные: Старинный русский романс. – М.: Изд-во Эксмо, 2004, стр. 112-113). В дискографии Юрия Морфесси автором указан Ф. Садовский (пластинка фирмы "Граммофон", Петербург, 1913 г., 222267. См.: Там же, стр. 144). Песню исполнял также Михаил Вавич.
Некоторые фрагменты текста перекликаются с Песней о Марии Спиридоновой, легендарной эсерке-террористке (той же эпохи), а также с песнями о расстреле заключенного - см. "Казнь моряка" и более позднюю "Расстрел коммунара". Скорее всего, все эти песни родственны и восходят к "Умер бедняга". На основе песни о Спиридоновой впоследствии возникла популярная блатная песня "Мамочка, мама, прости, дорогая / Что дочку-воровку на свет родила..."
У песни "Умер бедняга" есть также польский вариант - "Zmiarł biedaczysko" (с нотами).
Порт-Артур - главная база русских войск и русского флота в Маньчжурии, был сдан японцам 20 декабря 1904 г. после 157-дневной осады. Смысл капитуляции был непонятен ни военным экспертам, ни солдатам, так как положение не было катастрофическим и крепость оставалась боеспособной.
АВТОРСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Из цикла "В строю"
УМЕР
Умер, бедняга! В больнице военной
Долго родимый лежал;
Эту солдатскую жизнь постепенно
Тяжкий недуг доконал...
Рано его от семьи оторвали:
Горько заплакала мать,
Всю глубину материнской печали
Трудно пером описать!
С невыразимой тоскою во взоре
Мужа жена обняла;
Полную чашу великого горя
Рано она испила.
И протянул к нему с плачем ручонки
Мальчик-малютка грудной...
...Из виду скрылись родные избенки,
Край он покинул родной.
В гвардию был он назначен, в пехоту,
В полк наш по долгом пути;
Сдали его в Государеву роту
Царскую службу нести.
С виду пригожий он был новобранец,
Стройный и рослый такой,
Кровь с молоком, во всю щеку румянец,
Бойкий, смышленый, живой;
С еле заметным пушком над губами,
С честным открытым лицом,
Волосом рус, с голубыми глазами,
Ну, молодец молодцом.
Был у ефрейтора он на поруке,
К участи новой привык,
Приноровился к военной науке,
Сметливый был ученик.
Старым его уж считали солдатом,
Стал он любимцем полка;
В этом Измайловце щеголеватом
Кто бы узнал мужика!
Он безупречно во всяком наряде
Службу свою отбывал,
А по стрельбе скоро в первом разряде
Ротный его записал.
Мы бы в учебной команде зимою
Стали его обучать,
И подготовленный, он бы весною
В роту вернулся опять;
Славным со временем был бы он взводным.
Но не сбылись те мечты!
...Кончились лагери; ветром холодным
Желтые сдуло листы,
Серый спустился туман на столицу,
Льются дожди без конца...
В осень ненастную сдали в больницу
Нашего мы молодца.
Таял он, словно свеча, понемногу
В нашем суровом краю;
Кротко, безропотно Господу Богу
Отдал он душу свою.
Умер вдали от родного селенья,
Умер в разлуке с семьей,
Без материнского благословенья
Этот солдат молодой.
Ласковой, нежной рукою закрыты
Не были эти глаза,
И ни одна о той жизни прожитой
Не пролилася слеза!
Полк о кончине его известили, -
Хлопоты с мертвым пошли:
В старый одели мундир, положили
В гроб и в часовню снесли.
К выносу тела в военной больнице
Взвод был от нас наряжен...
По небу тучи неслись вереницей
В утро его похорон;
Выла и плакала снежная вьюга
С жалобным воплем таким,
Плача об участи нашего друга,
Словно рыдая над ним!
Вынесли гроб; привязали на дроги,
И по худой мостовой
Серая кляча знакомой дорогой
Их потащила рысцой.
Сзади и мы побрели за ворота,
Чтоб до угла хоть дойти:
Всюду до первого лишь поворота
Надо за гробом идти.
Дрогам вослед мы глядели, глядели
Долго с печалью немой...
Перекрестилися, шапки надели
И воротились домой...
Люди чужие солдата зароют
В мерзлой земле глубоко,
Там, за заставой, где ветры лишь воют,
Где-то в глуши далеко.
Спи же, товарищ ты наш, одиноко!
Спи же, покойся себе
В этой могилке сырой и
Долго родимый лежал.
Эту солдатскую жизнь постепенно
Тяжкий недуг доконал.
Рано его от семьи оторвали,
Горько заплакала мать,
Всю глубину материнской печали
Трудно пером описать!
С невыразимой тоскою во взоре
Мужа жена обняла,
Полную чашу великого горя
Рано она испила.
И протянул к нему с плачем ручонки
Мальчик, малютка грудной…
Из виду скрылись родные избенки,
Край он спокинул родной.
В гвардию был он назначен, в пехоту,
В строй наш на долгом пути,
Сдали его в государственну роту
Царскую службу нести.
С виду он был новобранец хороший,
Бойкий, смышленый, живой,
Кровь с молоком, во всю щеку румянец,
Ну молодец-молодцом.
Цингу, и голод, и холод
Русский солдат испытал,
Все же перед самою смертью
Он Порт-Артур вспоминал.
Крепость, ты, крепость, была недоступная,
Но все же пришлось нам отдать…
В нашу гавань заходили корабли. Вып. 4. М., Стрекоза, 2001.
Очень популярная в начале XX века песня композитора Якова Пригожего на основе стихотворения К. Р. (Константина Романова) "Умер", написанного в 1885 году, см. ниже. Данный вариант - фольклоризованный, посвящен событиям русско-японской войны 1904-1905 гг.
Наиболее известная исполнительница - Надежда Плевицкая (1884-1941), записи на пластинку: фирма "Пате", Москва, 1908 г., 26723; фирма "Зонофон", Москва, 1909, 63836; фирма "Бека Рекорд", Москва, 1909, 45652. (См.: Очи черные: Старинный русский романс. – М.: Изд-во Эксмо, 2004, стр. 112-113). В дискографии Юрия Морфесси автором указан Ф. Садовский (пластинка фирмы "Граммофон", Петербург, 1913 г., 222267. См.: Там же, стр. 144). Песню исполнял также Михаил Вавич.
Некоторые фрагменты текста перекликаются с Песней о Марии Спиридоновой, легендарной эсерке-террористке (той же эпохи), а также с песнями о расстреле заключенного - см. "Казнь моряка" и более позднюю "Расстрел коммунара". Скорее всего, все эти песни родственны и восходят к "Умер бедняга". На основе песни о Спиридоновой впоследствии возникла популярная блатная песня "Мамочка, мама, прости, дорогая / Что дочку-воровку на свет родила..."
У песни "Умер бедняга" есть также польский вариант - "Zmiarł biedaczysko" (с нотами).
Порт-Артур - главная база русских войск и русского флота в Маньчжурии, был сдан японцам 20 декабря 1904 г. после 157-дневной осады. Смысл капитуляции был непонятен ни военным экспертам, ни солдатам, так как положение не было катастрофическим и крепость оставалась боеспособной.
АВТОРСКОЕ СТИХОТВОРЕНИЕ
Из цикла "В строю"
УМЕР
Умер, бедняга! В больнице военной
Долго родимый лежал;
Эту солдатскую жизнь постепенно
Тяжкий недуг доконал...
Рано его от семьи оторвали:
Горько заплакала мать,
Всю глубину материнской печали
Трудно пером описать!
С невыразимой тоскою во взоре
Мужа жена обняла;
Полную чашу великого горя
Рано она испила.
И протянул к нему с плачем ручонки
Мальчик-малютка грудной...
...Из виду скрылись родные избенки,
Край он покинул родной.
В гвардию был он назначен, в пехоту,
В полк наш по долгом пути;
Сдали его в Государеву роту
Царскую службу нести.
С виду пригожий он был новобранец,
Стройный и рослый такой,
Кровь с молоком, во всю щеку румянец,
Бойкий, смышленый, живой;
С еле заметным пушком над губами,
С честным открытым лицом,
Волосом рус, с голубыми глазами,
Ну, молодец молодцом.
Был у ефрейтора он на поруке,
К участи новой привык,
Приноровился к военной науке,
Сметливый был ученик.
Старым его уж считали солдатом,
Стал он любимцем полка;
В этом Измайловце щеголеватом
Кто бы узнал мужика!
Он безупречно во всяком наряде
Службу свою отбывал,
А по стрельбе скоро в первом разряде
Ротный его записал.
Мы бы в учебной команде зимою
Стали его обучать,
И подготовленный, он бы весною
В роту вернулся опять;
Славным со временем был бы он взводным.
Но не сбылись те мечты!
...Кончились лагери; ветром холодным
Желтые сдуло листы,
Серый спустился туман на столицу,
Льются дожди без конца...
В осень ненастную сдали в больницу
Нашего мы молодца.
Таял он, словно свеча, понемногу
В нашем суровом краю;
Кротко, безропотно Господу Богу
Отдал он душу свою.
Умер вдали от родного селенья,
Умер в разлуке с семьей,
Без материнского благословенья
Этот солдат молодой.
Ласковой, нежной рукою закрыты
Не были эти глаза,
И ни одна о той жизни прожитой
Не пролилася слеза!
Полк о кончине его известили, -
Хлопоты с мертвым пошли:
В старый одели мундир, положили
В гроб и в часовню снесли.
К выносу тела в военной больнице
Взвод был от нас наряжен...
По небу тучи неслись вереницей
В утро его похорон;
Выла и плакала снежная вьюга
С жалобным воплем таким,
Плача об участи нашего друга,
Словно рыдая над ним!
Вынесли гроб; привязали на дроги,
И по худой мостовой
Серая кляча знакомой дорогой
Их потащила рысцой.
Сзади и мы побрели за ворота,
Чтоб до угла хоть дойти:
Всюду до первого лишь поворота
Надо за гробом идти.
Дрогам вослед мы глядели, глядели
Долго с печалью немой...
Перекрестилися, шапки надели
И воротились домой...
Люди чужие солдата зароют
В мерзлой земле глубоко,
Там, за заставой, где ветры лишь воют,
Где-то в глуши далеко.
Спи же, товарищ ты наш, одиноко!
Спи же, покойся себе
В этой могилке сырой и
In the fall, rainy surrendered to the hospital
We are our fellow.
He melted like a candle, little by little
In our harsh land;
Meekly, meekly to the Lord God
He gave his soul.
He died away from his native village,
Died in separation from his family,
Without maternal blessing
This soldier is young.
Affectionate, gentle hand closed
These eyes were not
And not one about that life lived
Not a shed tear!
The regiment informed him of his death, -
Trouble with the dead went:
They put on an old uniform, put
They demolished the coffin and chapel.
Body removal in a military hospital
The platoon was dressed up from us ...
Through the sky, clouds swam in a string
On the morning of his funeral;
Snow blizzard howled and cried
With a plaintive scream such
Crying about our friend’s fate
As if sobbing over him!
They carried out the coffin; tied to a drog
And on a thin pavement
Gray nag familiar dear
Trotted them.
Behind and we wandered through the gate
To reach the corner at least:
Everywhere until the first turn
We must go behind the coffin.
After the drogs we looked, looked
Long with dumb sorrow ...
Crossed, put on hats
And went home ...
People alien soldiers will bury
Deep in frozen ground
There, beyond the outpost, where the winds just howl,
Somewhere in the wilderness far.
Sleep, our friend, lonely!
Sleep now, rest yourself
In this grave raw and
We are our fellow.
He melted like a candle, little by little
In our harsh land;
Meekly, meekly to the Lord God
He gave his soul.
He died away from his native village,
Died in separation from his family,
Without maternal blessing
This soldier is young.
Affectionate, gentle hand closed
These eyes were not
And not one about that life lived
Not a shed tear!
The regiment informed him of his death, -
Trouble with the dead went:
They put on an old uniform, put
They demolished the coffin and chapel.
Body removal in a military hospital
The platoon was dressed up from us ...
Through the sky, clouds swam in a string
On the morning of his funeral;
Snow blizzard howled and cried
With a plaintive scream such
Crying about our friend’s fate
As if sobbing over him!
They carried out the coffin; tied to a drog
And on a thin pavement
Gray nag familiar dear
Trotted them.
Behind and we wandered through the gate
To reach the corner at least:
Everywhere until the first turn
We must go behind the coffin.
After the drogs we looked, looked
Long with dumb sorrow ...
Crossed, put on hats
And went home ...
People alien soldiers will bury
Deep in frozen ground
There, beyond the outpost, where the winds just howl,
Somewhere in the wilderness far.
Sleep, our friend, lonely!
Sleep now, rest yourself
In this grave raw and