Текст песни Розенбаум - Грачи
Просмотров
151
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Розенбаум - Грачи, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Слетаясь в теплую весну, кричат грачи.
А я опять один заснул в рассвет почти.
Опять висел, качаясь дым под потолком
Слегка прокисшим молоком....
в висок стучали молотком.
Вином в распахнутом окне грозу алкал,
Как пес тоскливый, рвался к ней... Барбос... Полкан...
Загривком чувствуя ее руки тепло.
И возвращаясь за стекло, я за поклоном бил поклон.
Мастер, строку рисует за строкою,
Чтобы однажды книгу сжег вандал.
Счастье… Кто знает, что оно такое,
Где, с кем, как это будет и когда?
Ты для меня в одном лице и меч, и щит,
Мой дом, как пушкинский лицей – удел мужчин.
Сидят, родимые, дымят, все чаще пьют.
А как нарежутся -поют про долю горькую свою.
Черен их вой страной не разделенный,
Чисто, ну чисто русское кино.
Песни то про любовь, то про погоны,
А это, родная, в общем, все одно.
Слетаясь в теплую весну, кричат грачи.
А я опять один заснул в рассвет почти.
Загривком чувствуя ее руки тепло,
И возвращаясь за стекло, я за поклоном бил поклон.
Мастер строку рисует за строкою,
Чтобы однажды книгу сжег вандал.
Счастье… Кто знает, что оно такое?
Где, с кем, как это будет и когда?
А я опять один заснул в рассвет почти.
Опять висел, качаясь дым под потолком
Слегка прокисшим молоком....
в висок стучали молотком.
Вином в распахнутом окне грозу алкал,
Как пес тоскливый, рвался к ней... Барбос... Полкан...
Загривком чувствуя ее руки тепло.
И возвращаясь за стекло, я за поклоном бил поклон.
Мастер, строку рисует за строкою,
Чтобы однажды книгу сжег вандал.
Счастье… Кто знает, что оно такое,
Где, с кем, как это будет и когда?
Ты для меня в одном лице и меч, и щит,
Мой дом, как пушкинский лицей – удел мужчин.
Сидят, родимые, дымят, все чаще пьют.
А как нарежутся -поют про долю горькую свою.
Черен их вой страной не разделенный,
Чисто, ну чисто русское кино.
Песни то про любовь, то про погоны,
А это, родная, в общем, все одно.
Слетаясь в теплую весну, кричат грачи.
А я опять один заснул в рассвет почти.
Загривком чувствуя ее руки тепло,
И возвращаясь за стекло, я за поклоном бил поклон.
Мастер строку рисует за строкою,
Чтобы однажды книгу сжег вандал.
Счастье… Кто знает, что оно такое?
Где, с кем, как это будет и когда?
Floating in the warm spring, shout rooks.
And I again one fell asleep almost at dawn.
Again hung, swaying smoke from the ceiling
Slightly sour milk ....
in the temple they were tapping a hammer.
Wine was fluttering in the open window,
How dreary the dog was, was eager for it ... The watchdog ... Polkan ...
Zagrivkom feeling her hands warm.
And going back to the glass, I bowed for a bow.
Master, draws a line by line,
To burn the book one day the vandal.
Happiness ... Who knows what it is,
Where, with whom, how will this be and when?
You for me in one person and a sword, and a shield,
My house, like the Pushkin Lyceum, is the lot of men.
They sit, they live, they smoke, they drink more and more often.
And as narezhutsya-sing about the bitter bitter.
Cheren their wailing country is not divided,
Pure, well, purely Russian cinema.
Songs then about love, then about shoulder straps,
And this, dear, in general, everything is the same.
Floating in the warm spring, shout rooks.
And I again one fell asleep almost at dawn.
Zagrivkom feeling her hands warm,
And going back to the glass, I bowed for a bow.
The master draws a line by line,
To burn the book one day the vandal.
Happiness ... Who knows what it is?
Where, with whom, how will this be and when?
And I again one fell asleep almost at dawn.
Again hung, swaying smoke from the ceiling
Slightly sour milk ....
in the temple they were tapping a hammer.
Wine was fluttering in the open window,
How dreary the dog was, was eager for it ... The watchdog ... Polkan ...
Zagrivkom feeling her hands warm.
And going back to the glass, I bowed for a bow.
Master, draws a line by line,
To burn the book one day the vandal.
Happiness ... Who knows what it is,
Where, with whom, how will this be and when?
You for me in one person and a sword, and a shield,
My house, like the Pushkin Lyceum, is the lot of men.
They sit, they live, they smoke, they drink more and more often.
And as narezhutsya-sing about the bitter bitter.
Cheren their wailing country is not divided,
Pure, well, purely Russian cinema.
Songs then about love, then about shoulder straps,
And this, dear, in general, everything is the same.
Floating in the warm spring, shout rooks.
And I again one fell asleep almost at dawn.
Zagrivkom feeling her hands warm,
And going back to the glass, I bowed for a bow.
The master draws a line by line,
To burn the book one day the vandal.
Happiness ... Who knows what it is?
Where, with whom, how will this be and when?