Текст песни Покояние - Покояние
Просмотров
23
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Покояние - Покояние, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
О сколько можно суд вершить Осатанелою толпою,
Над той, где сорок сороков, Стоит с протянутой рукою?
Над той, где сорок сороков, Стоит с протянутой рукою?
Отчизна бедная моя, Как я хочу, чтоб ты восстала
Из пепла, боли и руин, Чтоб не боялась, не дрожала.
Чтобы величие твое Не показным лишь было только
Кругом измена и обман - Паденье нравов видеть больно.
Кругом измена и обман - Паденье нравов видеть больно.
В круговороте бытия, Средь неустройства и разлада
За ширмой прячется чума, Зовет к себе на пир разврата,
За ширмой прячется чума, Зовет к себе на пир разврата.
Когда не будем знать, кто мы, Своих корней и своих предков,
То пепсикольная страна Сожрет нас мигом, без объедков.
Они и так, как злые псы С слюной, текущею из пасти
Стоят у наших рубежей, Скулят и лязгают от счастья.
От предвкушения того, Что ты оплот последний христианства,
И что ты не будешь никогда Грозой всемирного пространства.
Однажды мы, предав царя Должны покаяться пред Богом,
Мы, преступив закон небес В миг стали изгнанным народом,
Пора покаяться, понять Мы предавать уже не можем.
Мы все стоим у той черты Ступив во тьму, мы в свет не вхожи.
Мы все стоим у той черты Ступив во тьму, мы в свет не вхожи.
О сколько можно суд вершить Осатанелою толпою,
Над той, где сорок сороков, Стоит с протянутой рукою?
Над той, где сорок сороков, Стоит с протянутой рукою?
Над той, где сорок сороков, Стоит с протянутой рукою?
Над той, где сорок сороков, Стоит с протянутой рукою?
Отчизна бедная моя, Как я хочу, чтоб ты восстала
Из пепла, боли и руин, Чтоб не боялась, не дрожала.
Чтобы величие твое Не показным лишь было только
Кругом измена и обман - Паденье нравов видеть больно.
Кругом измена и обман - Паденье нравов видеть больно.
В круговороте бытия, Средь неустройства и разлада
За ширмой прячется чума, Зовет к себе на пир разврата,
За ширмой прячется чума, Зовет к себе на пир разврата.
Когда не будем знать, кто мы, Своих корней и своих предков,
То пепсикольная страна Сожрет нас мигом, без объедков.
Они и так, как злые псы С слюной, текущею из пасти
Стоят у наших рубежей, Скулят и лязгают от счастья.
От предвкушения того, Что ты оплот последний христианства,
И что ты не будешь никогда Грозой всемирного пространства.
Однажды мы, предав царя Должны покаяться пред Богом,
Мы, преступив закон небес В миг стали изгнанным народом,
Пора покаяться, понять Мы предавать уже не можем.
Мы все стоим у той черты Ступив во тьму, мы в свет не вхожи.
Мы все стоим у той черты Ступив во тьму, мы в свет не вхожи.
О сколько можно суд вершить Осатанелою толпою,
Над той, где сорок сороков, Стоит с протянутой рукою?
Над той, где сорок сороков, Стоит с протянутой рукою?
About how long can the judgment be administered by a rabid crowd,
Over the one where the forty forties, Standing with outstretched hand?
Over the one where the forty forties, Standing with an outstretched hand?
My poor homeland, how I want you to rise
From ashes, pain and ruins, So as not to be afraid, not to tremble.
So that your greatness is Not ostentatious only
Around treason and deceit - It is painful to see the fall of morals.
Around treason and deceit - It is painful to see the fall of morals.
In the cycle of being, Amidst disorder and discord
A plague hides behind a screen, Calls to itself for a feast of debauchery,
A plague is hiding behind a screen, Calls to itself for a feast of debauchery.
When we don't know who we are, our roots and our ancestors,
That pepsikolnaya country Will devour us instantly, without leftovers.
They are like angry dogs With saliva flowing from the mouth
They stand at our borders, Whine and clang with happiness.
From the anticipation that you are the last stronghold of Christianity,
And that you will never be the Thunderstorm of the world space.
Once we, having betrayed the king We must repent before God,
We, having transgressed the law of heaven, In a moment we became an exiled people,
It's time to repent, to understand We can no longer betray.
We all stand at that line Having stepped into the darkness, we do not enter the light.
We all stand at that line Having stepped into the darkness, we do not enter the light.
About how long can the judgment be administered by a rabid crowd,
Over the one where the forty forties, Standing with outstretched hand?
Over the one where the forty forties, Standing with an outstretched hand?
Over the one where the forty forties, Standing with outstretched hand?
Over the one where the forty forties, Standing with an outstretched hand?
My poor homeland, how I want you to rise
From ashes, pain and ruins, So as not to be afraid, not to tremble.
So that your greatness is Not ostentatious only
Around treason and deceit - It is painful to see the fall of morals.
Around treason and deceit - It is painful to see the fall of morals.
In the cycle of being, Amidst disorder and discord
A plague hides behind a screen, Calls to itself for a feast of debauchery,
A plague is hiding behind a screen, Calls to itself for a feast of debauchery.
When we don't know who we are, our roots and our ancestors,
That pepsikolnaya country Will devour us instantly, without leftovers.
They are like angry dogs With saliva flowing from the mouth
They stand at our borders, Whine and clang with happiness.
From the anticipation that you are the last stronghold of Christianity,
And that you will never be the Thunderstorm of the world space.
Once we, having betrayed the king We must repent before God,
We, having transgressed the law of heaven, In a moment we became an exiled people,
It's time to repent, to understand We can no longer betray.
We all stand at that line Having stepped into the darkness, we do not enter the light.
We all stand at that line Having stepped into the darkness, we do not enter the light.
About how long can the judgment be administered by a rabid crowd,
Over the one where the forty forties, Standing with outstretched hand?
Over the one where the forty forties, Standing with an outstretched hand?