Мария! Мария! Мария!
Пусти, Мария!
Я не могу на улицах!
Мария! Мария! Мария!
Пусти, Мария!
Яне могу на улицах!
Не хочешь?
Ждешь,
как щеки провалятся ямкою
попробованный всеми,
пресный,
я приду
и беззубо прошамкаю,
что сегодня я
«удивительно честный».
Мария,
видишь —
я уже начал сутулиться.
Мария
видишь -
я уже начал сутулится.
В улицах
люди жир продырявят в четырехэтажных зобах,
высунут глазки,
потертые в сорокгодовой таске,—
перехихикиваться,
что у меня в зубах
— опять!—
черствая булка вчерашней ласки.
Мария! Мария! Мария!
Пусти, Мария!
Яне могу на улицах!
Мария
видишь -
я уже начал сутулится.
Мария
видишь -
я уже начал сутулится.
Maria! Maria! Maria!
Let me, Maria!
I can't on the streets!
Maria! Maria! Maria!
Let me, Maria!
Yana I can on the streets!
Do not want?
Waiting for
How the cheeks are awesome a mumble
Tried by all
fresh,
I will come
and unswerving silent
that today I.
"Surprisingly honest."
Maria,
See -
I have already started sliding.
Maria
See -
I have already started narrowing.
In the streets
Fat people will shift in four-story goobahs,
dried eyes
Flawed in Sorozhny Tasque, -
recky
What is in my teeth
- again!-
Drawst up yesterday's caress.
Maria! Maria! Maria!
Let me, Maria!
Yana I can on the streets!
Maria
See -
I have already started narrowing.
Maria
See -
I have already started narrowing.