Не под звон гитары семиструнной,
А под звон дубаческих ключей
Выпилю решётку и на волю
Повидаться с матерью своей.
Неужели мама не узнает
Своего родимого сынка.
В юности меня ты провожала,
А придётся встретить старика.
Никакой землёй зарыт я не был,
Просто с той землёю я дружил.
Лагерные муки и конвои...
Много, мама, горя пережил.
Лагерь наш поднимут по тревоге,
На ноги наденут кандалы,
И пойдут ребята по дорогам
Нашей необъятной стороны.
Так, налей же, мама, горькой водки,
Водкой я печаль свою залью.
Лагерные муки позабуду
И про эту песню - что пою.
Лагерные муки позабуду
И про эту песню - что пою.
Not under the belling of the seven-string guitar
And under the sound of duby keys
I cut the grille and on the will
To see your mother.
Mom does not know
His godded son.
In my youth, you accompanied me
And you have to meet the old man.
I was not buried any earth
Just with that earth I was friends.
Camp flour and convoy ...
Many, mom, survived grief.
Our camp will raise anxiety,
On the feet will wear shackles,
And go guys on the roads
Our immense side.
So, pour, mom, bitter vodka,
Vodka I sorrows my fill.
Camp torments Purse
And about this song - I sing.
Camp torments Purse
And about this song - I sing.