Текст песни Неприкасаемые - Канарейки, 9-й калибр и тромбон
Просмотров
35
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Неприкасаемые - Канарейки, 9-й калибр и тромбон, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Эй, налей-ка мне двести грамм отпускного,
Нахлобучь, вместо шляпы, на макушку тромбон.
Я раздал все долги под честное слово
И плюнул луной в пропитой небосклон.
Кто скажет про мою девчонку,
Что она совсем некрасива,
Кто скажет про мои штиблеты,
Что они несвежи?
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Эй, налей-ка мне двести грамм наудачу,
И к тому ж приплюсуй к ним девятый калибр.
Побрей мне башку вместо меди на сдачу,
Я сожгу все старые письма, а пепел брошу в сортир.
Кто скажет про мою девчонку,
Что она совсем некрасива,
Кто скажет про мои штиблеты,
Что они несвежи?
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Эй, налей-ка мне двести грамм на веселье,
И когда я отсюда рвану по прямой.
Раздав все долги, посадив канареек
В прореху кармана, чтобы греть их рукой.
Кто скажет про мою девчонку,
Что она совсем некрасива,
Кто скажет про мои штиблеты,
Что они несвежи?
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Эй, налей-ка мне двести грамм на дорогу,
И хотя все дороги протерты до дыр,
Я врежу по звездам своим тромбоном
И заряжу канареек в девятый калибр.
Кто скажет про мою девчонку,
Что она совсем некрасива,
Кто скажет про мои штиблеты,
Что они несвежи?
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Но зато я надраил
Все улицы в этом сраном городе
Беспощадным блеском
Моей души.
Нахлобучь, вместо шляпы, на макушку тромбон.
Я раздал все долги под честное слово
И плюнул луной в пропитой небосклон.
Кто скажет про мою девчонку,
Что она совсем некрасива,
Кто скажет про мои штиблеты,
Что они несвежи?
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Эй, налей-ка мне двести грамм наудачу,
И к тому ж приплюсуй к ним девятый калибр.
Побрей мне башку вместо меди на сдачу,
Я сожгу все старые письма, а пепел брошу в сортир.
Кто скажет про мою девчонку,
Что она совсем некрасива,
Кто скажет про мои штиблеты,
Что они несвежи?
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Эй, налей-ка мне двести грамм на веселье,
И когда я отсюда рвану по прямой.
Раздав все долги, посадив канареек
В прореху кармана, чтобы греть их рукой.
Кто скажет про мою девчонку,
Что она совсем некрасива,
Кто скажет про мои штиблеты,
Что они несвежи?
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Эй, налей-ка мне двести грамм на дорогу,
И хотя все дороги протерты до дыр,
Я врежу по звездам своим тромбоном
И заряжу канареек в девятый калибр.
Кто скажет про мою девчонку,
Что она совсем некрасива,
Кто скажет про мои штиблеты,
Что они несвежи?
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Но зато я надраил
Все улицы в этом городе
Беспощадным блеском
Моей бессмертной души.
Но зато я надраил
Все улицы в этом сраном городе
Беспощадным блеском
Моей души.
Hey, pour me two hundred grams of vacation pay
Clamshell, instead of a hat, on top of a trombone.
I gave all my debts honestly
And he spat the moon in the drenched sky.
Who will say about my girl
That she’s completely ugly
Who will say about my shoes,
What are they stale?
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
Hey, pour me two hundred grams at random
And besides, add the ninth gauge to them.
Shave my head for surrender instead of copper
I will burn all the old letters, and throw the ashes in the outhouse.
Who will say about my girl
That she’s completely ugly
Who will say about my shoes,
What are they stale?
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
Hey, pour me two hundred grams for fun,
And when I'm torn in a straight line from here.
Having distributed all debts, planting canaries
In the pocket hole to warm them with your hand.
Who will say about my girl
That she’s completely ugly
Who will say about my shoes,
What are they stale?
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
Hey, pour me two hundred grams on the road,
And although all roads are worn down to holes,
I hit the stars with my trombone
And charge the canaries into the ninth caliber.
Who will say about my girl
That she’s completely ugly
Who will say about my shoes,
What are they stale?
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
But then I kicked
All the streets in this fucking city
Merciless brilliance
Of my soul.
Clamshell, instead of a hat, on top of a trombone.
I gave all my debts honestly
And he spat the moon in the drenched sky.
Who will say about my girl
That she’s completely ugly
Who will say about my shoes,
What are they stale?
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
Hey, pour me two hundred grams at random
And besides, add the ninth gauge to them.
Shave my head for surrender instead of copper
I will burn all the old letters, and throw the ashes in the outhouse.
Who will say about my girl
That she’s completely ugly
Who will say about my shoes,
What are they stale?
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
Hey, pour me two hundred grams for fun,
And when I'm torn in a straight line from here.
Having distributed all debts, planting canaries
In the pocket hole to warm them with your hand.
Who will say about my girl
That she’s completely ugly
Who will say about my shoes,
What are they stale?
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
Hey, pour me two hundred grams on the road,
And although all roads are worn down to holes,
I hit the stars with my trombone
And charge the canaries into the ninth caliber.
Who will say about my girl
That she’s completely ugly
Who will say about my shoes,
What are they stale?
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
But then I kicked
All the streets in this city
Merciless brilliance
My immortal soul.
But then I kicked
All the streets in this fucking city
Merciless brilliance
Of my soul.