Текст песни Михаил Щербаков - Целое лето
Просмотров
128
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Михаил Щербаков - Целое лето, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Что изменилось в эти двенадцать месяцев, угадай с налёта.
Правильно, ничего почти или очень мало. Пустой был срок.
Публика шевелилась довольно вяло, пыхтя созидала что-то,
после пыхтя ломала. В итоге минус, но он не весьма глубок.
Да, кое с чем обошлись неловко, в чём-то перестарались где-то.
Кафель опять приклеили как-то криво, не там прокопали рвы.
Жителей стало больше, порядку меньше. И речь не о части света:
в Африке климат мягче, но люди едва ли проще, чем я и вы.
Меж тем - закончилось целое лето. Увы.
Не изменилась та, от чьего нытья бешусь, у чьего бедра вьюсь.
Не изменился я, от чьих буриме она валерьянку пьёт.
Год ей не по душе и не нравлюсь я; так я и себе не нравлюсь,
но буриме-то - что ж, непременно в печку, раз неудачный год?
Кроме литературы, чем и дышать, опускаясь на дно морское?
Чем и внушать себе, что после дна - ещё одно, и земля не шар?
Чем утешаться, слыша, как год от года пуще грозится кое-
кто досадить по первое нам число, вгоняя в озноб и жар?..
Первое! А нынче уж вон какое. Кошмар.
С литературой, правда, как раз дела вокруг обстоят не кисло.
Что ни столбец газетный, то и сюжет. Мольер тебе и Гомер.
Смысл объявился вдруг там, где и мух не водилось, не то что смысла.
Что ни сюжет, то ребус. Хоть помещай в задачник. Ну, например.
Мать и отец тайком собирали хронику супротив тиранства.
Сын-семиклассник знал, ибо рос внимательным. Только плохо рос.
Так что, стесняясь роста, пока тянул сантиметров на полтораста,
не доносил. Потом до ста девяноста вымахал и донёс.
Чем время нравственнее пространства? Вопрос.
Впрочем, я не о времени, я о себе, о частных своих проблемах,
о языке насущном, а не о слоге, который сидит в чалме.
Действовать ли мне дальше? И если действовать, то в каких морфемах?
Тоном каким бравировать, молодецки глядя в глаза зиме?
Я по-советски пробовал. Не далось, мешал аромат кутузки.
Пробовал по-московски - расползлось по швам, оторви да брось.
Много платя за транспорт, и по-ростовски пробовал, и по-тульски:
взять в оборот хотел неродное слово. Приступом не взялось.
Ладно, попробуем по-пластунски. Авось.
Эх, голубые ёлочки, белый снег, вдалеке с бубенцами тройка!
Публика шевелится довольно бойко, мало кого штормит.
Впрок идёт заготовка дров, успех имеют шитьё и кройка.
Может, мои мне опыты стоит впредь подписывать «Юнкер Шмидт»?
Нет, до поры не буду, помедлю минимум до конца куплета,
в коем: я, угловат и хладоустойчив (этакий эскимос),
еду всё тем же транспортом без билета. В зубах у меня галета.
Жизнь дребезжит, подпрыгивает и воспринимается как курьёз.
Меж тем закончилось целое лето. Adios,
amigos, nos encontramos mas tarde,
nos encontramos...
1996
Правильно, ничего почти или очень мало. Пустой был срок.
Публика шевелилась довольно вяло, пыхтя созидала что-то,
после пыхтя ломала. В итоге минус, но он не весьма глубок.
Да, кое с чем обошлись неловко, в чём-то перестарались где-то.
Кафель опять приклеили как-то криво, не там прокопали рвы.
Жителей стало больше, порядку меньше. И речь не о части света:
в Африке климат мягче, но люди едва ли проще, чем я и вы.
Меж тем - закончилось целое лето. Увы.
Не изменилась та, от чьего нытья бешусь, у чьего бедра вьюсь.
Не изменился я, от чьих буриме она валерьянку пьёт.
Год ей не по душе и не нравлюсь я; так я и себе не нравлюсь,
но буриме-то - что ж, непременно в печку, раз неудачный год?
Кроме литературы, чем и дышать, опускаясь на дно морское?
Чем и внушать себе, что после дна - ещё одно, и земля не шар?
Чем утешаться, слыша, как год от года пуще грозится кое-
кто досадить по первое нам число, вгоняя в озноб и жар?..
Первое! А нынче уж вон какое. Кошмар.
С литературой, правда, как раз дела вокруг обстоят не кисло.
Что ни столбец газетный, то и сюжет. Мольер тебе и Гомер.
Смысл объявился вдруг там, где и мух не водилось, не то что смысла.
Что ни сюжет, то ребус. Хоть помещай в задачник. Ну, например.
Мать и отец тайком собирали хронику супротив тиранства.
Сын-семиклассник знал, ибо рос внимательным. Только плохо рос.
Так что, стесняясь роста, пока тянул сантиметров на полтораста,
не доносил. Потом до ста девяноста вымахал и донёс.
Чем время нравственнее пространства? Вопрос.
Впрочем, я не о времени, я о себе, о частных своих проблемах,
о языке насущном, а не о слоге, который сидит в чалме.
Действовать ли мне дальше? И если действовать, то в каких морфемах?
Тоном каким бравировать, молодецки глядя в глаза зиме?
Я по-советски пробовал. Не далось, мешал аромат кутузки.
Пробовал по-московски - расползлось по швам, оторви да брось.
Много платя за транспорт, и по-ростовски пробовал, и по-тульски:
взять в оборот хотел неродное слово. Приступом не взялось.
Ладно, попробуем по-пластунски. Авось.
Эх, голубые ёлочки, белый снег, вдалеке с бубенцами тройка!
Публика шевелится довольно бойко, мало кого штормит.
Впрок идёт заготовка дров, успех имеют шитьё и кройка.
Может, мои мне опыты стоит впредь подписывать «Юнкер Шмидт»?
Нет, до поры не буду, помедлю минимум до конца куплета,
в коем: я, угловат и хладоустойчив (этакий эскимос),
еду всё тем же транспортом без билета. В зубах у меня галета.
Жизнь дребезжит, подпрыгивает и воспринимается как курьёз.
Меж тем закончилось целое лето. Adios,
amigos, nos encontramos mas tarde,
nos encontramos...
1996
What has changed in these twelve months, guess from the raid.
That's right, almost nothing or very little. Empty was the time limit.
The audience moved rather sluggishly, puffing, created something
after puffing broke. As a result, a minus, but it is not very deep.
Yes, they managed something awkwardly, in some ways they overdid it somewhere.
The tile was once again glued crookedly, not there dug ditches.
Residents became more order less. And it's not about a part of the world:
Africa has a milder climate, but people are hardly easier than you and me.
Meanwhile, the whole summer is over. Alas.
Has not changed the one from whose whining frantic, at whose hip I twist.
I have not changed, from whose burime she drinks valerian.
She does not like the year and does not like me; so i don't like myself
but something else - well, surely in the oven, once a bad year?
In addition to literature, and what to breathe, dropping to the bottom of the sea?
What and inspire yourself that after the bottom - another one, and the earth is not a ball?
Than to be comforted, hearing, how from year to year more threatens something
who annoyed us in the first number, driving into chills and fever? ..
The first! And now that's what. Nightmare.
With literature, however, just things around are not sour.
No matter the newspaper column, the plot. Moliere to you and Homer.
Meaning suddenly appeared where there were no flies, not that meaning.
Whatever the plot, the rebus. Though put in the problem book. Well, for example.
Mother and father secretly collected chronicles against tyranny.
The seventh grade son knew, for he grew attentive. Only grew poorly.
So, embarrassed by growth, while pulling for centimeters and a half,
did not inform. Then he whistled to the hundred and ninety.
Than time is moral than space? Question.
However, I'm not about time, I'm talking about myself, about my private problems,
about the vital language, and not about the syllable that sits in the turban.
Should I act further? And if you act, in what morphemes?
With a tone of bravado, good looking staring winter?
I tried in a Soviet way. It did not, interfered with the aroma of the taut.
Tried in Moscow - crawled at the seams, tear off and throw.
Paying a lot for transport, and in Rostov tried, and in Tula:
wanted to take a non-native word. An attack did not come from.
Okay, let's try on bellies. Maybe.
Ah, blue Christmas trees, white snow, in the distance with three bells!
The audience is moving rather briskly, few people storm.
Firewood is being prepared for the future, sewing and cutting have success.
Maybe my experiences for me should continue to sign Juncker Schmidt?
No, for the time being I will not, slow down at least until the end of the verse,
in which: I am angular and cold-resistant (a sort of Eskimo),
food is all the same transport without a ticket. In my teeth I have a biscuit.
Life rattles, bounces and is perceived as a curiosity.
Meanwhile, the whole summer ended. Adios,
amigos, nos encontramos mas tarde,
nos encontramos ...
1996
That's right, almost nothing or very little. Empty was the time limit.
The audience moved rather sluggishly, puffing, created something
after puffing broke. As a result, a minus, but it is not very deep.
Yes, they managed something awkwardly, in some ways they overdid it somewhere.
The tile was once again glued crookedly, not there dug ditches.
Residents became more order less. And it's not about a part of the world:
Africa has a milder climate, but people are hardly easier than you and me.
Meanwhile, the whole summer is over. Alas.
Has not changed the one from whose whining frantic, at whose hip I twist.
I have not changed, from whose burime she drinks valerian.
She does not like the year and does not like me; so i don't like myself
but something else - well, surely in the oven, once a bad year?
In addition to literature, and what to breathe, dropping to the bottom of the sea?
What and inspire yourself that after the bottom - another one, and the earth is not a ball?
Than to be comforted, hearing, how from year to year more threatens something
who annoyed us in the first number, driving into chills and fever? ..
The first! And now that's what. Nightmare.
With literature, however, just things around are not sour.
No matter the newspaper column, the plot. Moliere to you and Homer.
Meaning suddenly appeared where there were no flies, not that meaning.
Whatever the plot, the rebus. Though put in the problem book. Well, for example.
Mother and father secretly collected chronicles against tyranny.
The seventh grade son knew, for he grew attentive. Only grew poorly.
So, embarrassed by growth, while pulling for centimeters and a half,
did not inform. Then he whistled to the hundred and ninety.
Than time is moral than space? Question.
However, I'm not about time, I'm talking about myself, about my private problems,
about the vital language, and not about the syllable that sits in the turban.
Should I act further? And if you act, in what morphemes?
With a tone of bravado, good looking staring winter?
I tried in a Soviet way. It did not, interfered with the aroma of the taut.
Tried in Moscow - crawled at the seams, tear off and throw.
Paying a lot for transport, and in Rostov tried, and in Tula:
wanted to take a non-native word. An attack did not come from.
Okay, let's try on bellies. Maybe.
Ah, blue Christmas trees, white snow, in the distance with three bells!
The audience is moving rather briskly, few people storm.
Firewood is being prepared for the future, sewing and cutting have success.
Maybe my experiences for me should continue to sign Juncker Schmidt?
No, for the time being I will not, slow down at least until the end of the verse,
in which: I am angular and cold-resistant (a sort of Eskimo),
food is all the same transport without a ticket. In my teeth I have a biscuit.
Life rattles, bounces and is perceived as a curiosity.
Meanwhile, the whole summer ended. Adios,
amigos, nos encontramos mas tarde,
nos encontramos ...
1996