Текст песни Михаил Щербаков - Пускай
Просмотров
63
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Михаил Щербаков - Пускай, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
ПУСКАЙ
Ты возьми, геометр, из казны из моей сколько нужно,
инвентарь собери, хоть купцом притворись, хоть пиратом,
и ступай, как велю, сквозь кордон. Почему? Потому что
ты всего геометр, ну а я как-никак император.
И пускай на земле на моей артишок не родится,
и пускай от межи до межи - всё ромашки да тундра,
За кордоном земля вообще ни на что не годится.
Я хочу, чтоб сюда проложили дорогу оттуда.
Ни колёс грузовых не страшась, ни толпы многоногой,
наотрез отвратясь от любой посторонней потребы,
целый век я бы мог без помех наблюдать за дорогой.
День за днём, как ни в чём, всё сидел бы себе и смотрел бы.
И пускай надо мной сам Орфей запоёт в ре миноре,
я и лбом повести поленюсь, позабыв про манеры.
И пускай в честь меня назовут океан или море,
я и рта не поморщу сказать, что польщён выше меры.
Лишь бы гравий хрустел под пятой крепыша-иммигранта
и оковы его сундука под звездой золотились,
лишь бы, эхом вразлёт от холмов расходясь семикратно,
ныл рожок путевой... и повозки катились, катились...
1993
Ты возьми, геометр, из казны из моей сколько нужно,
инвентарь собери, хоть купцом притворись, хоть пиратом,
и ступай, как велю, сквозь кордон. Почему? Потому что
ты всего геометр, ну а я как-никак император.
И пускай на земле на моей артишок не родится,
и пускай от межи до межи - всё ромашки да тундра,
За кордоном земля вообще ни на что не годится.
Я хочу, чтоб сюда проложили дорогу оттуда.
Ни колёс грузовых не страшась, ни толпы многоногой,
наотрез отвратясь от любой посторонней потребы,
целый век я бы мог без помех наблюдать за дорогой.
День за днём, как ни в чём, всё сидел бы себе и смотрел бы.
И пускай надо мной сам Орфей запоёт в ре миноре,
я и лбом повести поленюсь, позабыв про манеры.
И пускай в честь меня назовут океан или море,
я и рта не поморщу сказать, что польщён выше меры.
Лишь бы гравий хрустел под пятой крепыша-иммигранта
и оковы его сундука под звездой золотились,
лишь бы, эхом вразлёт от холмов расходясь семикратно,
ныл рожок путевой... и повозки катились, катились...
1993
RUN
You take it, geometer, from my treasury as you need,
Gather inventory, even if you are a merchant, pretend to be a pirate,
and go, as I command, through the cordon. Why? Because
you are just a geometer, and after all, I am the emperor.
And let no artichoke be born on earth,
and let me from izhi to mezhi - all daisies and tundra,
Behind the cordon, the land is no good at all.
I want to make a road here from there.
Not fear of freight wheels, nor a crowd of many legs,
dying away from any extraneous need,
a whole century, I could watch the road without hindrance.
Day after day, as if nothing else, everything would have sat by itself and would have looked.
And let Orpheus himself sing me in D minor,
I will be too lazy to forget my forehead, forgetting about manners.
And let them call me the ocean or the sea,
I will not wrinkle my mouth to say that I am flattered above the measure.
If only the gravel crunched under the heel of sturdy immigrant
and the shackles of his chest under the star were golden;
just to echo sevenfold from the hills,
the horn of the track hovered ... and the carts rolled, rolled ...
1993
You take it, geometer, from my treasury as you need,
Gather inventory, even if you are a merchant, pretend to be a pirate,
and go, as I command, through the cordon. Why? Because
you are just a geometer, and after all, I am the emperor.
And let no artichoke be born on earth,
and let me from izhi to mezhi - all daisies and tundra,
Behind the cordon, the land is no good at all.
I want to make a road here from there.
Not fear of freight wheels, nor a crowd of many legs,
dying away from any extraneous need,
a whole century, I could watch the road without hindrance.
Day after day, as if nothing else, everything would have sat by itself and would have looked.
And let Orpheus himself sing me in D minor,
I will be too lazy to forget my forehead, forgetting about manners.
And let them call me the ocean or the sea,
I will not wrinkle my mouth to say that I am flattered above the measure.
If only the gravel crunched under the heel of sturdy immigrant
and the shackles of his chest under the star were golden;
just to echo sevenfold from the hills,
the horn of the track hovered ... and the carts rolled, rolled ...
1993