Текст песни Михаил Щербаков - Под знаменем Фортуны
Просмотров
162
0 чел. считают текст песни верным
0 чел. считают текст песни неверным
Для вашего ознакомления предоставлен текст песни Михаил Щербаков - Под знаменем Фортуны, а еще перевод песни с видео или клипом. Также вы можете прослушать песню онлайн
Под знаменем Фортуны, до боли, до дрожи,
настраивал я струны, прости меня, Боже!
И пел в восторге диком о счастье великом.
А счастье было сладко, но редко и кратко.
Отцвёл мой дальний берег давно и напрасно.
Звезда моих Америк взошла и погасла.
Поднявшись из долины почти до вершины,
я двинулся обратно, зачем - непонятно.
Капризные арены мой дар погубили,
корыстные царевны мой жар потушили.
Одна на свете дама, и та - моя мама,
меня любила просто, ни за что, ни про что.
Смычок пришёл в негодность, струна истрепалась,
моя былая гордость до дна исчерпалась.
Людей просить не смею, царей не имею.
Тебя просить негоже, и всё же, о Боже!
Пройдя любовь-измену от края до края,
всему нашёл я цену. Цена небольшая.
Не дай мне, Боже, боле ни дрожи, ни боли,
взамен всего такого - Ты дай мне покоя.
Пускай дымятся где-то и степи, и горы.
Куда в мои-то лета мне эти просторы!
Пускай в иные страны текут океаны,
зачем, зачем, Владыко, мне столько воды-то!
Ручей, очаг и ложе - не больше, о Боже.
Избавь мой слабый гений от всяких учений.
Не нужно мне Сорбонны, но дай мне свободы!
И я, презрев лавины, дойду до вершины.
До горнего утёса, до высшего класса,
до главного вопроса, до смертного часа,
когда в одеждах белых сквозь первые вьюги
на мой отцветший берег слетят Твои слуги.
1986
настраивал я струны, прости меня, Боже!
И пел в восторге диком о счастье великом.
А счастье было сладко, но редко и кратко.
Отцвёл мой дальний берег давно и напрасно.
Звезда моих Америк взошла и погасла.
Поднявшись из долины почти до вершины,
я двинулся обратно, зачем - непонятно.
Капризные арены мой дар погубили,
корыстные царевны мой жар потушили.
Одна на свете дама, и та - моя мама,
меня любила просто, ни за что, ни про что.
Смычок пришёл в негодность, струна истрепалась,
моя былая гордость до дна исчерпалась.
Людей просить не смею, царей не имею.
Тебя просить негоже, и всё же, о Боже!
Пройдя любовь-измену от края до края,
всему нашёл я цену. Цена небольшая.
Не дай мне, Боже, боле ни дрожи, ни боли,
взамен всего такого - Ты дай мне покоя.
Пускай дымятся где-то и степи, и горы.
Куда в мои-то лета мне эти просторы!
Пускай в иные страны текут океаны,
зачем, зачем, Владыко, мне столько воды-то!
Ручей, очаг и ложе - не больше, о Боже.
Избавь мой слабый гений от всяких учений.
Не нужно мне Сорбонны, но дай мне свободы!
И я, презрев лавины, дойду до вершины.
До горнего утёса, до высшего класса,
до главного вопроса, до смертного часа,
когда в одеждах белых сквозь первые вьюги
на мой отцветший берег слетят Твои слуги.
1986
Under the banner of Fortune, to the pain, until trembling,
I tuned the strings, forgive me, God!
And he sang in ecstasy wild about the great happiness.
And happiness was sweet, but rarely and briefly.
Faded my distant shore long ago and in vain.
The star of my Americas rose and went out.
Rising from the valley almost to the top,
I moved back, why - not clear.
Capricious arenas my gift ruined,
Mercenary princesses put out my heat.
One lady in the world, and that's my mom,
I loved simply, not for anything, not about anything.
The bow had fallen into disrepair, the string was worn out,
My former pride to the bottom was exhausted.
I do not dare ask people, I do not have kings.
You ask me to be worthless, and yet, O God!
Passing love-betrayal from edge to edge,
All I found the price. The price is small.
Do not give me, God, no longer shaking, no pain,
Instead of all this - You let me rest.
Let the steppes and the mountains smoke, somewhere.
Where in my summer I have these expanses!
Let the oceans flow to other countries,
Why, why, Vladyka, I need so much water!
Brook, hearth and bed - no more, oh God.
Deliver my weak genius from all doctrines.
I do not need the Sorbonne, but give me freedom!
And I, despising avalanches, will reach the top.
Up to the mountain cliff, to the highest class,
Up to the main question, before the hour of death,
When in white clothes through the first blizzards
My servants will fly to my faded shore.
1986
I tuned the strings, forgive me, God!
And he sang in ecstasy wild about the great happiness.
And happiness was sweet, but rarely and briefly.
Faded my distant shore long ago and in vain.
The star of my Americas rose and went out.
Rising from the valley almost to the top,
I moved back, why - not clear.
Capricious arenas my gift ruined,
Mercenary princesses put out my heat.
One lady in the world, and that's my mom,
I loved simply, not for anything, not about anything.
The bow had fallen into disrepair, the string was worn out,
My former pride to the bottom was exhausted.
I do not dare ask people, I do not have kings.
You ask me to be worthless, and yet, O God!
Passing love-betrayal from edge to edge,
All I found the price. The price is small.
Do not give me, God, no longer shaking, no pain,
Instead of all this - You let me rest.
Let the steppes and the mountains smoke, somewhere.
Where in my summer I have these expanses!
Let the oceans flow to other countries,
Why, why, Vladyka, I need so much water!
Brook, hearth and bed - no more, oh God.
Deliver my weak genius from all doctrines.
I do not need the Sorbonne, but give me freedom!
And I, despising avalanches, will reach the top.
Up to the mountain cliff, to the highest class,
Up to the main question, before the hour of death,
When in white clothes through the first blizzards
My servants will fly to my faded shore.
1986